Княжий суд - Корчевский Юрий Григорьевич (2010)

— Так. Демьян, ты охотник. Потому поручаю тебе вот что сделать. Спустись по берегу еще на версту — только тихо. Посмотри, нет ли там еще где татар? Остальные — за мной!

Мы развернулись и, не особо таясь, рванули через кусты, вверх по течению реки — на выручку Федору. Только помогать уже не пришлось. У подвод лежало двое убитых татар — явно из простых.

Я огляделся по сторонам, ища глазами старшего татарской охраны.

— А десятник их где?

— Как нас завидел, сука, так к воде сиганул с мешком. Я ему в спину и стрельнул. Поплыл в Казань свою, кверху задницей. Не встречали?

— Шутки у тебя, Федор! А что за мешок-то? Где он?

— На дне теперь, а что в нем — не знаю.

— Ну, так достал бы, коли упустил.

Все ратники, как по команде, начали упорно разглядывать землю под ногами. Понятно — в воду лезть желающих нет, тем более что еще не рассвело. Пуще смерти они боялись навок, русалок и водяных. По поверьям, ночью в воде — их власть. Утащат в подводное царство или жизнь выпьют.

— Ладно, посмотрите, что в подводах лежит. Чай — трофей ваш.

Ратники с удовольствием ринулись к подводам. Вот так всегда: как барахло смотреть — так все кинулись, не то что в воду лезть.

Я смотрел, что достают из узлов. Небогата добыча: одежда, полушубки, сапоги. Чего же это пленный говорил о богатой добыче? Все-таки надо доставать тот мешок из реки.

А вот и немного провизии обнаружили воины — мешок крупы, вяленой рыбы. Очень кстати! Проголодавшиеся ратники развели костер, зачерпнули котлом воды из реки и высыпали туда найденную в повозке крупу.

Вскоре запахло кашей. Ложки у всех с собой были — это непременный атрибут в любом походе. На день воин идет или на месяц — нож и ложку всегда с собой берет. У кого-то ложка за голенищем сапога, а у кого-то — в чехле на поясе, как у меня.

Тут послышался топот копыт. Я всмотрелся — это Демьян вернулся.

— Князь, проехал, как ты сказал, вниз по реке. Никого!

— Ну и хорошо. Давай к костру! Каша готова. Федор разделил на всех вяленую рыбу, мы уселись вокруг котла и по очереди черпали ложками кашу. Была она без соли, но ее прекрасно заменял вяленый лещ.

В животе разлилось приятное тепло. Мы передохнули немного, кое-кто уж и захрапеть успел. Меня не оставляла мысль о мешке на дне реки. Быть может, всего в нескольких метрах от нас находится такое богатство. Но — надо! Надо действовать!

Я встал, сбросил одежду, стянул сапоги. Федор смотрел на мои приготовления удивленно.

— Ты чего, княже?

— За мешком полезу, коли все боятся, — буркнул я.

Федор и сам потупился.

— Ты же знаешь меня, князь, я не одну сечу с тобой прошел, не трус я. С врагами злейшими воевать пойду — скажи только, а в воде — нечисть речная, супротив нее с саблей не попрешь.

Я улыбнулся суевериям отважного десятника, посмотрел на коряги, торчавшие у берега, на волны, с шелестом набегающие на гальку, поежился от одной мысли о предстоящей малоприятной процедуре и вошел в воду. Холодная вода обожгла ноги. Я невольно дернулся, сзади ахнули. Обернувшись, я увидел, что все ратники с тревогой наблюдают за мной. Федька трижды перекрестился, что-то шепча губами.

Конечно, можно было бы и с берега нырнуть, да — друг под водой на корягу какую наткнусь. Шею себе верну, а молва недобрая сразу пойдет — мол, на на-их глазах водяной князя утопил.

Зайдя по пояс, я наклонился и стал обшаривать руками дно. Ил один, да и все. Пошел вдоль берега, зашел поглубже, вновь ощупал дно — ногами. Ничего!

— Федор! В каком месте татарин мешок бросил?

— Да вроде там где-то.

На берегу заспорили: «Дальше, кажись — выше по течению».

Ладно, чего их слушать, не приметили. Да то и понятно — на воде ориентиров нет.