Любовь творит чудеса - Кэйтлин Битнер Рот (2015)

При своей бедности мать всегда ухитрялась содержать жилище в чистоте и порядке, хотя Жозетта даже не догадывалась, откуда брался тот или иной предмет мебели или какая-нибудь безделушка, таинственным образом появлявшиеся в доме. Дети никогда не голодали, а вот с обувью все обстояло совсем иначе. Мать упорно не желала принимать этот предмет гардероба, утверждая, что ноги должны постоянно соприкасаться с землей. Ей было непросто растить четверых детей, к которым после смерти ее сестры присоединились еще и Вивьен с Люсьеном. Однако настоящим домом делала эту лачугу на болотах тесная дружба между членами семьи. Исключение составляла лишь Жозетта.

Так стало ли ей лучше после брака с Луи? Сделала ли ее счастливее наполненная одиночеством богатая жизнь в огромном особняке, который она делила лишь с Вивьен и еще одной кузиной? Жозетта не могла думать об этом. Только не теперь, когда ее прожигал насквозь слишком проницательный и все понимающий взгляд матери.

Женщина прищурилась.

– Алексия, принеси-ка мне Бенуа.

Проклятие! Кожа Жозетты покрылась мурашками. Нужно убираться отсюда. И поскорее. Господи, как же она ненавидела этого так называемого любимца матери, которого та использовала для своих ритуалов. Ли Гранд Зомби – ее пресмыкающееся божество. Даже с этим отвратительным существом она обращалась лучше, чем с собственной дочерью.

Алексия побежала в дальний угол хижины и тотчас же вернулась с тяжелой змеей-альбиносом в руках. Она положила змею на плечи бабки, и та, скользнув по ее шее, медленно поползла вниз по руке. На губах Одали заиграла еле заметная улыбка.

Алексия же поспешила к двери, выкрикнув на ходу:

– Поможешь мне снова оседлать Сатану, Бастьен?

Жозетта ошеломленно охнула.

– Снова?

Закатив глаза, Рене поднялся со своего места.

– Не волнуйся, ma chère. Бастьен будет стоять с одной стороны, а я – с другой.

Жозетта поднялась со стула.

– Мне лучше пойти с вами.

– Сядь, – повелительно приказала мать.

Сжав пальцами подол платья, Жозетта вновь опустилась на стул и посмотрела вслед уходящему Рене.

– Очевидно, у тебя имеются веские причины на то, чтобы оставить меня для разговора. Так что я слушаю.

Мать положила голову змеи себе на ладонь, и теперь та глядела на Жозетту своими похожими на красные бусинки глазами и высовывала изо рта мерзкий красный язык. В другой руке Одали держала кроличью лапу на цепочке, наблюдая за тем, как та медленно кружит по часовой стрелке. Потом лапа на мгновение замерла и принялась кружить в противоположную сторону. Судя по всему, мать задавала этому импровизированному маятнику вопросы относительно Жозетты.

Однако в тот самый момент, когда Жозетта попыталась подняться со своего места, поняв, что больше не вынесет молчания, мать подняла голову.

– Собираешься лечь в постель с мужчиной, убившим твою сестру, и произвести на свет еще одного бастарда?

– Ради всего святого, мама, не говори ерунды. Он не имеет никакого отношения к смерти Соланж. И роды тут тоже ни при чем. Она перестала есть, и это ее убило.

– Non, она умерла не поэтому. – Мать поднесла змею к столу и позволила ей ползти в сторону Жозетты. – Предупреждаю тебя. Оставь Алексию мне или пожалеешь.

Жозетта вскочила со стула и попятилась назад, с облегчением услышав звуки шагов на крыльце.

Алексия вбежала в дом первой.

– Сатана совсем не желает слушаться, maman. Стоит на одном месте, и все тут. Ты снова пускала этому никчемному животному кровь?

– Oui, – ответила хозяйка дома, беря змею на руки. – Она была нужна для снадобья.

Жозетта повернулась к Рене.

– Могу я поговорить с тобой наедине?

Взгляд проницательных темных глаз скользнул по лицу Жозетты.

– Oui.

Оказавшись на крыльце, Жозетта опустилась в одно из стоявших кресел-качалок.

– Я очень беспокоюсь за Алексию, Рене.

Усевшись в кресло рядом с сестрой, он что-то пробормотал.