Хозяин Амура - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Вдруг перед погружённым в свои мысли парнем выросла громадная фигура – Игорь Матусевич протягивал Ярику широченную ладонь, пряча улыбку в усы, глаза его озорно поблёскивали из-под густых бровей, будто бы нахмуренно глядевших на Соколова-младшего.

– Ну здравствуй, Ярослав-наследник! – пробасил воевода. – Говорят, корабли тебе по нраву?

– Ага, – кивнул парень, пытаясь высвободить руку.

– Корветы, должно быть, видал? – прищурился Матусевич.

– А то! – подбоченился Ярик. – Спустили их на воду! Красиво было! Вот бы на них в океан теперь!

– Успеется, сын, – подошёл отец. – На следующий год выйдем в море.

– Вячеслав Андреевич, вы уж устройте его на «Воеводу»! – улыбнулся Игорь, увлекая Соколова к городским воротам, успев подмигнуть Ярославу.

После недолгой экскурсии по небольшой части сунгарийских укреплений, мужчины собрались в зале для совещаний на втором этаже воеводского дома. Там Соколова встретил принц Хёджон, вместе со своим неизменным спутником – Сергеем Кимом. Наряд возможного наследника корейского престола не слишком отличался от стандартной униформы воинов Сибирской Руси, исключение составлял лишь традиционный головной убор. Вячеслав был рад личному знакомству с принцем, но более того его поразила та удивительная лёгкость, с которой Ли Хо, как его звали друзья, смог вжиться в атмосферу другого социума. Общества, которое весьма и весьма отличается от его родной страны, слишком догматизированной и разделённой на множество условностей и идеологических правил. Соколов подумал тогда – не будь успехов ангарцев в боях с маньчжурами, не заговорили бы о них в Корее, и глядишь, сей принц и не стал бы якшаться с северными варварами столь тесно. А теперь всё устроилось как нельзя лучше. Ли Хо, он же Хёджон, рассказал о посланиях к нему своего отца – вана Ли Инджо. Ан Чжонхи, тот офицер, что прибыл в самом начале текущего года в посёлок сибирцев на реке Туманная для первичной разведки ситуации, к середине лета появился уже на Сунгари. С небольшим отрядом воинов и письмами от Инджо. В них он наставлял сына проявлять свои лучшие качества и быть полезным для своей страны среди северных людей Ороса. Термин «варвар» ваном был в письме опущен.

Кроме того Ан Чжонхи сообщил властителю Руси Сибирской о секретной стратегии вана и небольшого числа высших чиновников, входивших в движение обновления – «Сирхак». Сирхаковцы, в противовес усиливавшейся конфуцианской схоластике, ратовали за всемерное развитие реальных наук, за более широкое развитие новых форм ведения сельского хозяйства, за продвижение торговли и промышленности. Так же они были решительно настроены против традиционных суеверий, но, главное, обновленцы решительно выступали против самоизоляции Кореи. Конечно, пока вся их решимость выплёскивалась на собраниях своих сторонников, проводимых подальше от глаз недоброжелателей. Но ныне сирхаковцы пребывали в радостном ожидании перемен – мало того, что старшие сыновья вана Ли Инджо – Сохён, вернувшийся из «почётного» плена у маньчжур, и Хёджон, бежавший из ссылки в Хверёне к северному князю Ороса, поддерживали Сирхак, так ещё и великий ван изволил выразить им свою благосклонность через устное послание к одному из теоретиков учения – Ким Юку, однако, пока тайное.

Ли Инджо так же разработал систему пополнения войска своего сына. С будущего года в Хверёне, городе на северо-востоке Кореи, на берегу реки Туманган, будут формироваться отряды самообороны провинции, для её защиты от северных варваров, нападавших на маньчжурские городки и заставы. Эти отряды будут формироваться из верных династии Ли отставных солдат и молодых людей, близких идеям обновления страны. Уходя на север, якобы для разведки и слежки за врагом, они будут вливаться в состав корейского полка Хёджона.

Соколов поблагодарил Ан Чжонхи за эту добрую весть, отдав должное уважение вану Ли Инджо.