Хозяин Амура - Хван Дмитрий Иванович (2011)

В зале воцарилась тягостная тишина. Соколов крепко задумался и спустя некоторое время проговорил:

– С тобою на Русь по весне мой человек пойдёт, он будет с Никитой Ивановичем о том говорить. Нам нужны гарантии.

После Соколов пытался расспросить Строганова про Никиту Ивановича Романова, чтобы получше узнать этого человека. Уж непонятно, хитрил ли уралец или правда мало чего ведал о будущем царе, но в целом Вячеслав не узнал ничего нового. Да, Никита явный западник, и патриарх его не жалует, но выберут именно его. Так что после венчания на царство от нового государя обязательно жди нововведений, причём в различных областях. Кстати, тот самый ботик, что вдохновил юного Петра, который впоследствии стал первым императором всероссийским, принадлежал именно Никите Ивановичу. Так что, быть может, теперь и самого Никиту какой-нибудь ангарский буксир вдохновит?

– Ну ладно, – задумчиво проговорил Вячеслав. – Что там у нас далее? Пароход тебе зачем? Им трудно управлять будет, долго учиться, а ежели поломается что-нибудь у него? Кто чинить будет?

– А ты… – начал было уралец, несколько сбитый с толку напором князя.

– Своих людей не дам! – отрезал Вячеслав. – А кран тебе на кой? У тебя людей много – управишься. А кран надо постоянно проверять, чинить, смазывать. Ему уход нужен.

– Ясно, князь, – нахмурился уралец. – А что прожекторы, продашь ли?

– Обменяю! – утвердительно кивнул Вячеслав. – Управляться с ними легко, а польза от них немалая.

– Думал уж о том, – проговорил Строганов, отпивая чай. – Видал, как евонный свет далёко бьёт.

Когда чай был допит, Соколов предложил своему собеседнику пригласить людей, нужных для составления договоров, которые до поры ожидали за дверями зала. Вскоре вошли Кабаржицкий и двое дружинников, а за ними трое уральцев с бумагами. Как и думал Вячеслав, один из них, тот самый боярин «с хищным взором», оказался доверенным лицом Никиты Ивановича Романова. При нём были все необходимые для составления документов печати, а также бумага, подтверждающая его полномочия. В отличие от Строганова, который легко мог заключить договор, просто ударив по рукам, Никита Иванович, следуя европейской традиции, предпочитал оформление их на бумаге. Честно сказать, ангарцам такой подход был ближе.

– А для начала, князь ангарский и амурский Вячеслав Андреевич Сокол, – начал говорить боярин. – Надобно тебе от престола московского учинить отказ свой, на все времена, – его голос, требовательный и строгий, гулко разносился в просторном помещении. – Дабы не было от тебя подвоха какого.

Тут уж Вячеслав по-настоящему оскорбился. Он уж хотел было дать весьма жёсткую отповедь этому крючконосому посланцу. Нахальные слова его едва ли не единственный раз за долгие годы вывели Соколова из себя. Ситуацию разрядил Кабаржицкий, вовремя успокоив своего старшего товарища. Он указал боярину на стоявший в стороне стол, за который ему следует сесть и ожидать князя, а сам сел напротив начальника и, похлопав его ладонью по крепко сжатому кулаку, произнёс негромко:

– Не заводись, Слава! Что ты вдруг? Неужто выдержка ослабла? Он не виноват – это обычная и логичная в данном случае подстраховка! Расслабься!

– Да, пошаливают нервишки, – уже спокойным тоном произнёс Вячеслав. – Спасибо, Володя.