Хозяин Амура - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Махнув рукой, Грауль оборотился к воротам, наблюдая, как первые повозки заезжали внутрь двора. Повозки с гостями. Так здесь называли тех, кто прибывал на Ангарский Двор, надеясь на последнюю возможность разрешить свои проблемы. Таковых за осень набралось семь десятков, в основном это были разорившиеся, погрязшие в кабальных долгах ремесленники и мастеровые, приказчики или холопы. Управляющий Двором архангелогородец Никодим Иванович Ложкин, крестник купца Савватия Ложкина, тестя Тимофея Кузьмина, говорил с каждым, кто записывался к нему «на приём». Он, крепко наученный в своё время Граулем, теперь сам определял степень полезности каждого просящего, а потому принимал далеко не всех. А уж тому, кто докажет свою нужность управляющему, тому Никодим рассказывал про Ангарию-Сибирскую Русь, о тамошнем житье-бытье да опосля сего подвигал человеку бумагу-соглашение на подпись, в которой прописывались условия выкупа семьи из кабалы. Подписав такую бумагу, проситель становился гостем – семья его переезжала на Двор, в один из корпусов Гостевого дома, а по сухости весенней их отправляли к Коломне, откуда начинался водный путь на восток. Некоторые из них оставались на службе в зауральских факториях, в Тобольске, в Томске или иных, остальные же держали путь до Енисейска.

– Принимай новых гостей, Есений! – Павел хлопнул парня по плечу, отчего тот встрепенулся. – Сели их в свободный корпус. Вона, на черном коне, гляди! – показал ангарец на карельца-дружинника. – Это Евстафий, он начальник охраны обоза, с ним и делай дело.

– Нешто иноземцы сызнова? – удивился парень, завязывая на поясе кушак. – Платья немецкие!

– Свеи это, – ответил Грауль, собираясь идти в палаты. – Всё, иди работай!

– Слушаю, Павел Лукич! – Есений бросился было к карельцу, да остановился на полпути, заполошный, и прокричал:

– Батюшка Павел Лукич!

– Да что ещё? – недовольно нахмурившись, ответил Грауль, уже подошедший к широкой лестнице – главному входу в каменные палаты Двора.

– На приём записаны купцы…

– После бани и обеда! – махнул рукой Павел. Поднимаясь по каменным ступеням наверх, где с горячим сбитнем его уже ожидала раскрасневшаяся Марфа, старшая сестра Есения, вместе с доброй дюжиной людей, встречавших хозяина Ангарского Двора.

Отпив сбитня, Павел передал ковшик одной из из поварих, после чего отёр губы и подбородок расшитым рушником, поданным Марфой.

– Марфуша, – проговорил ангарец, хитро посматривая на девушку. – Знаю я, семнадцатый год тебе минул, вот подарочек мой! Держи!

Приняв небольшую коробочку, девушка ещё гуще покраснела и не успела даже поблагодарить дарителя – Грауль уже прошёл в открытые двери.

– А ну, Марфушка, показывай! Да что же там?! – нетерпеливо заговорили, вытягивая шеи, старшие дворовые работники. – Не томи уж!

Внутри щёлкнувшей защёлкой коробочки на кусочке красной парчи лежали золотые серьги с поблёскивающими каменьями.

– Ах, Марфушенька! – всплеснула руками старшая подавальщица Ефросинья. – Нешто Павел Лукич тобою прельстился?

Та ничего не ответила, только прикрыла ладонью чело и побежала вниз по ступенькам. Без лишних слов разошлись и остальные – работы было вдоволь.

После того как Грауль с товарищами хорошенько попарился с дороги в баньке, попил чаю и утолил зверский голод, он поднялся в свой кабинет и принялся работать с бумагами. Осмотрел он и список купцов, кои желали торговать в Сибирской Руси. Вологодские, ярославские да тверские всё были торговцы.

«Стоит и там Дворы открыть», – подумал Павел, раздумывая о недалёком будущем.