Хозяин Амура - Хван Дмитрий Иванович (2011)

– Я однажды говорил с ханом Джунгарии, – проговорил Илья. – Но тогда он не принял меня всерьёз. Что же, пусть послушает своего человека.

– Если джунгар не издохнет в пути, – буркнул тушету-хан, презрительно глядя на всадников неприятеля, которые были совсем уже близко.

– Если ещё не умер, то мы не дадим ему умереть, – сказал майор уверенно. – Внимание…

Стяг Сибирской Руси, который удерживал один из гвардейцев в блестящей стальной кирасе со знаком золотого сокола на груди и таким же знаком на шлеме, шумно трепетал на ветру. Сей стяг притягивал взгляды джунгар, ибо был он слишком непривычен для них – слишком яркий и светлый, с золотым навершием и золотым же гербом в виде пикирующего на добычу сокола. После того как сопровождающие переговорщиков выкрикнули их имена, всадники сблизились, чтобы говорить. Старший сын нойона, Пойдо, бывший теперь старшим в войске, помрачнел лицом, узнав, кто находится перед ним.

– Мой отец, Моюнчур, не может говорить… – начал он говорить, устремив взгляд в небо. – Но мы все готовы умереть в бою! Нападайте, чего же ждать?!

– У нас нет желания убить вас, – отвечал Илья Иванович. – Это вы пришли на чужую землю.

– Чужестранец, – невесело усмехнулся Пойдо. – Я не знаю, откуда пришёл ты.

– Твой хан, Эрдени-Батур, знает! – всё больше распалялся тушету-хан. – Спроси у него!

– У меня нет желания вести долгий разговор, – безразличным тоном проговорил джунгар, поглаживая шею нетерпеливо переминающегося коня, и, посмотрев на ангарца, жёстко сказал:

– Говори, что ты хотел сказать!

– Я хочу вылечить твоего отца, чтобы он, вернувшись к хану, сам предложил ему замириться с нами и нашими друзьями, князьями Халхи.

Молодой степняк с изумлением посмотрел на Илью Ивановича, а майор продолжил, с небольшой помощью Гомбо Эрдени:

– Но сначала… Мне нужны предатели, что перешли к вам у Чёрных скал, и взятое вами оружие у наших павших воинов.

Пойдо молчал.

– Это всё…

Слова эти были сигналом, и знаменосец в блестящих доспехах в сей же миг согнул руку в локте, сжав пальцы в кулак.

Свинцовые небеса над холодной землёй постепенно наливались темнотой, когда вдруг зажглись прожектора – майор заранее приказал держать огонь наготове, чтобы вовремя зажечь светильники. По мнению Лаврика свет прожекторов теперь был несчастливым знамением для джунгар. Он не ошибся – все без исключения джунгары-переговорщики не смогли сдержать неприятных для них эмоций.

– Я передам твои слова, Илия, моему отцу. Пусть он решает! – ответил майору Пойдо, понукая коня поворотиться.

Столичный посад, берег Ангары. Март 7154 (1646).

Это был особенный день. Сегодня уроки закончились раньше обычного. После обеда ученики выбегали из школьных столовых, чтобы, обогнав пришедших за ними родителей, устремиться к покрытой льдом Ангаре. Там они старались занять лучшие места – свободные от снега многочисленные лавочки, что стояли на солнечной стороне. Пусть по ночам было всё так же морозно и ветрено, но злой хлад всё же, бывало, отступал к обеду, когда яркое солнце пыталось обогреть высыпавшую из школ и мастерских на улицу ангарскую ребятню. Такой день и был сегодня, солнечный и безветренный. Идеальный для испытаний опытного образца 'Орла', работа над которым шла последние несколько лет. После многих проб и частых ошибок казалось, что, наконец, удалось создать работающий прототип, и сегодня ангарцам предстояло увидеть фантастическое для них зрелище.

– Морозец сегодня хорош! – потерев рукавицей лицо, с улыбкой воскликнул Борис Лисицин, заведовавший работами над 'Орлом'. – А, Михалыч?

– Хорош, – нехотя согласился инженер-моторист, угрюмо поглядывая на суетившихся у двигателя товарищей. – Всё бы тебе улыбу давить, не к месту…

– Нет, Володя, я смурной, как и ты, буду! – легонько хлопнув по плечу коллегу, Борис Иванович с энтузиазмом добавил: