Хозяин Амура - Хван Дмитрий Иванович (2011)

– Сегодня наш день, да погляди ты вокруг – сколько народу собралось! Все последние испытательные полёты прошли успешно, пусть и не без проблем.

– Тяга мала, – покачал головой бывший заместитель главного инженера с мурманского 'Ремстроймаша', глядя на 'Орёл'. – Надеюсь, сегодня лыжи при посадке не повредим, как в позапрошлый раз. Эх, но двигатель слабоват…

– А кто сказал, что мы дорабатывать его не будем? Да и нефти у нас скоро будет достаточно, сам знаешь, – ответил Лисицин и, увидев приближающегося Соколова, снял рукавицу и протянул руку для рукопожатия:

– Начинаем, Вячеслав Андреевич? Мы готовы.

– Готовы? – обратился к мотористу Соколов.

– На этот раз двигатель даст максимум своих возможностей, – всё так же мрачно говорил Владимир Рудаков. – Но бензина мало, да и дряной он, Вячеслав Андреевич.

– Ничего, Владимир Михайлович, скоро будет достаточно, а качество улучшим! – проговорил Соколов. – Пока химики дают, сколько могут. Ну так что, объявляем, мужики?

– Да! – одновременно ответили оба инженера.

Двигатель, установленный на 'Орле', чихнул несколько раз, выплюнул пару клубов дыма, после чего завёлся и громко застрекотал, набирая обороты.

Пилотировал биплан единственный на всю ангаро-амурскую державу человек, который имел непосредственное отношение к полётам. Бывший лётчик палубной авиации Иван Погудин, уволенный в начале девяностых со службы, вместе с друзьями и коллегами-горемыками восполнял тягу к вышине в авиаклубе, который располагался в посёлке Мурмаши. Там мурманские авиалюбители частенько летали на дельталёте, а потом им посчастливилось опробовать в небе и 'Цесну – 172'. На Новую Землю Иван попал так же, как и многие – по знакомству. Случайных людей среди технического персонала экспедиции практически не было. А когда первые энтузиасты взялись за сборку планёра, за расчёты этой конструкции на прочность, Погудина тут же вызвали из Албазина, где он заведовал материальной частью поселка, в Ангарск. Как он только не покалечился за всё это время? Бывало, потеряв на старте управление над машиной – отвалилась тяга от элерона, он влетал в покрытый глубоким снегом берег, ломались при посадке лыжи, было множество других проблем, которые сопровождали нелёгкий путь создания опытного образца машины.

За последние два месяца, в течение которых осуществлялась подготовка к показательному полёту 'Орла', не было ни одной аварийной ситуации, кроме повреждения одной из лыж при посадке. Пролетев без единого нарекания контрольные полсотни километров вдоль ангарских порогов, биплан был транспортирован к Ангарску для его официального явления. Более всего летательный аппарат напоминал советский самолёт По-2. Фюзеляж, крылья, воздушный винт и хвостовое оперение у "Орла" были сделаны из дерева, а шасси и костыль – из стальных трубок. Фюзеляж представлял собой четырёхгранную ферму с обшивкой из фанеры. Крылья обшивались шёлковым полотном, выменянным у халхасцев. Против красных звёзд на хвосте и крыльях никто не возражений не имел. Сам лётчик походил на советского пилота времён освоения Арктики – меховые брюки и куртка, на ногах были тёплые унты. Меховая же шапка, под которой находилась облегающая лицо маска с прорезями для глаз, и защитные очки.