Когда я тебя потеряла - Келли Риммер (2016)

Мы зашагали по направлению к Парку первого флота, небольшому участку зелени между Скалами и Круговой набережной. Автоматически мы направились к единственной свободной скамейке в парке. Она располагалась под ветвями шинуса[3]. Когда мы к ней подошли, над нашими головами взвилась стая чаек. Я отогнал их, и мы уселись.

– Ну же? – вырвалось у Молли, как только мы сели.

Внезапно вся речь, которую я подготовил по дороге из кафе, показалась до боли бессмысленной.

– Дек был замечательным человеком, Молли. Он очень тебя любил.

– Я знаю. Пожалуйста, скажи мне то, чего я не знаю.

– Я хочу, чтобы ты об этом не забывала, помнила, каким замечательным человеком и любящим братом он был. Именно это важно, а не те проблемы, с которыми он боролся.

– Ты знал его хорошо, поэтому можешь об этом говорить. Все, что мне известно о Деклане, – это то, что он пользовался популярностью, был умен и обладал шармом. Но если бы все это на самом деле было чистой правдой, мы бы здесь не сидели, а моя мама не замолкала бы всякий раз, когда кто-то произносит имя Деклана… даже спустя десять лет после его смерти.

– Ну, ты, по крайней мере, знала его таким, каким он хотел, чтобы ты его считала. В этом есть свой резон. Он не хотел, чтобы ты это узнала.

– Потому, что я была ему сестрой?

– Потому, что ты – это ты. Он тебя просто обожал.

– Ты хочешь сказать, что мама и папа лгали мне все эти десять лет только потому, что Деклан меня «обожал»?

– Нет, со времени его смерти это потеряло смысл, но, пока Деклан был жив, для него было очень важно, чтобы ты смотрела на него снизу вверх.

– И кем же он был, Лео? Был ли он вообще похож на тот образ, который я себе тогда вообразила?

Вздохнув, я стал смотреть на воды гавани, обдумывая, что сказать.

– Не все, о чем ты говоришь, было неправдой. Он бывал очень мил, обладал шармом, но вот учился твой брат неважно. Он очень старался, но, если уж начистоту, не сумел по-настоящему хорошо освоить университетский курс.

– А я-то всегда считала, что он был лучшим на потоке, – произнесла Молли несколько отстраненно, словно раздумывала вслух.

– Дек попал в университет только потому, что этого хотел ваш отец, Молли. Каждое лето он зубрил предметы, и только так ему удалось все же получить свой диплом.

– Ты упоминал о каких-то проблемах, с которыми брат боролся.

– Да. Дек…

Было даже тяжелее, чем я предполагал. Я откашлялся.

– Как большинство ребят в универе, на первом и втором курсе мы немного баловались наркотиками, ничего серьезного, знаешь ли. Все выросли из этого и угомонились, а вот Деклан так и не сумел понять, что пора с этим завязывать. Ты меня понимаешь?

– Деклан был наркоманом? – прошептала Молли.

Какого черта это мне приходится ей сообщать?

– Извини, Молли.

– Это неправда. Не может такого быть! Как я могла такое не заметить?

– Разве ты не жила некоторое время за границей?

– Да, но я пробыла там всего лишь год. Когда я вернулась в Сидней, с братом все было в порядке.

– На самом деле не было.

Я тяжело вздохнул, она тоже.

– Ну… да, по-видимому…

Я немного подождал, решив, что Молли нужно дать время, чтобы справиться с тем, о чем она только что узнала. Я был уверен, что ей надо всплакнуть. Спустя некоторое время я взглянул, проверяя, плачет ли она. Ее глаза оставались сухими. Она бессмысленно смотрела на воды залива. Вдруг на меня накатило ощущение дежавю: точно такое же ничего не выражающее выражение я видел на ее лице во время похорон брата. Судя по всему, потрясение и горе, вызванные его утратой, оказались тогда слишком сильными, чтобы можно было быстро с ними справиться.

– Как ты? В порядке? – спросил я.

– Я пыталась убедить себя, что ты сумасшедший или просто врешь мне, – тихо произнесла она, а затем бросила в мою сторону хмурый взгляд, – но ничего не получается. Я вижу, что ты не лжешь.