Когда я тебя потеряла - Келли Риммер (2016)

Он пытался шутить, но я не хотела ему улыбаться. Это вина Лео, что дата нашей свадьбы – больная тема для меня. Я вспомнила прежние две наши годовщины, которые провела дома в одиночестве. В первый год я почти упивалась собственной жертвенностью, позволяя мужу сосредоточиться на его работе. Через год ничего, помимо злости, я не ощущала: Лео не удосужился даже позвонить мне.

– Понятно, – произнес Лео, явно что-то задумав. – Третье декабря, значит. Насколько я знаю, есть определенная традиция, связанная с подарками на годовщину. Три года… Бумага… стекло или…

– Понятия не имею. Первый год ты был в Ираке, а второй – в Сирии. Если ты на самом деле решил мне что-нибудь подарить, покупай сразу три подарка. Это, возможно, компенсирует две прошедшие годовщины.

Я видела слайд-шоу различных чувств на его лице. Сначала Лео нахмурился, потом я заметила любопытство и сосредоточенность. Теперь он выглядел несколько рассеянным, но я знала, о чем он думает. Сейчас Лео думает, что же такого случилось в Ираке и Сирии, что он решил туда отправиться, какие репортажи с места событий он написал. Лео думает, как скоро он сможет все вспомнить, чтобы вернуться к работе.

Я не хотела на него сердиться, но моментально вышла из себя. Травмирована его голова или нет, но мне хотелось его ударить и накричать на него, выгнать взашей из палаты. Я постаралась успокоиться, но бездумно смяла в руке бумажный стаканчик из-под кофе, произведя куда больший шум, чем можно было бы предположить. Лео метнул взгляд в мою сторону. В его глазах застыл немой вопрос. Я ощутила нервное напряжение от макушки до кончиков пальцев.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – произнесла я.

Голос мой дрожал. Лео молча смотрел на меня.

– Я рассказываю тебе о годовщинах нашей свадьбы, которые ты пропустил потому, что был на задании, а ты в это время думаешь, над чем ты тогда работал. Ты только что очнулся после комы, ты не можешь двигать собственными ногами, ничего не помнишь о том, как жил три недели назад, но при этом уже думаешь о том, когда вернешься к работе. Я права?

После недолгого молчания Лео тихо произнес:

– И притом ты все еще рядом.

Выражение растерянности скользнуло по его лицу, когда он смотрел на меня.

– Я, должно быть, самый большой счастливчик на всей планете.

Взгляд мой ничего не выражал. Мы спорили и ссорились из-за его работы так часто, что я давным-давно сбилась со счета. Признаться, мне это порядком надоело. Я была разбита и подавлена. Все мои надежды на совместное будущее рассыпались в прах, и все из-за этого камня преткновения, а также из-за злости, с которой каждый стоял на своем. Но сейчас, не помня обо всех прежних ссорах, не зная их сценария, Лео не понимал, о чем вообще говорить. Ему полагалось доказывать, как важна его работа, а мне возражать, что я – важнее. Мы должны распалиться и начать кричать друг на друга. Горечь и раздражение, разрастаясь до чудовищных размеров, должны были затопить собой все остальные наши чувства.

Этот сценарий наших постоянных ссор разрушил лучшее в моей жизни. Я до сих пор испытывала обиду при мысли о неосуществленном. А теперь, пусть даже уже слишком поздно, Лео невольно дал понять, что эти споры не обязательно должны были заканчиваться так, как заканчивались. Маленький лучик благодарности, блеснувший в его последней фразе, мог бы все изменить.

Я бросила рассерженный взгляд в сторону мужа. Тот продолжал изучающе смотреть на меня. Мое раздражение – не его вина. Он даже не помнит, как мы поженились, не говоря уже о том, что последовало вслед за тем. И в то же самое время снимать с Лео ответственность никак нельзя. Мне было больно. Я так злилась, что не смогла дольше секунды выдерживать взгляд мужа, поэтому, сложив руки на груди и нахмурившись, я опустила глаза.

– Черепно-мозговая травма, должно быть, серьезней, чем считают врачи, – пробурчала я. – Обычно мы спорим по-другому.

– И как мы спорим?

– Быстро срываемся на крик.