Когда я тебя потеряла - Келли Риммер (2016)

Когда я проснулась, то сразу же поняла, что время сейчас ближе к вечеру. Я проспала, не услышав будильника. Приняв душ и помыв голову, я надела первое, что попало мне под руку. Почти бегом я преодолела квартал, отделяющий отель от больницы. Задержалась я только для того, чтобы, заскочив в ресторан, прихватить там большую коробку с горячими суппли[5]. Пока я бежала по коридору к отделению интенсивной терапии, взгляд мой остановился на моем отражении в тонированном стекле окна. Я застонала. После долгого сна и душа, как ни странно, я выглядела даже хуже, чем прежде. Мои не до конца высушенные волосы свалялись в нечто шаровидное. На мне была юбка с геометрическим орнаментом оранжево-розово-голубых цветов и желтый в полоску топик. Мне пришло в голову, что в этом наряде я похожа на клоуна. Я истерически рассмеялась.

В палате Лео я застала Крейга Уокера и незнакомого мне врача. По выражению лица мужа я сразу же поняла, что вести добрыми никак не назовешь. Я застыла перед стеклянной дверью. Пальцы впились в ручку. Ко мне подошла Альда.

– Входите, – мягким тоном сказала она. – Это невролог. Сегодня Лео проходил диагностические исследования. Сейчас они обсуждают их результаты.

Стараясь успокоиться, я толкнула дверь и вошла в палату. Трое мужчин посмотрели на меня, я – на Лео.

– Извините, что прерываю. Ты не против, чтобы я вошла? Извини. Я проспала, не услышала будильник.

– Входи, – сказал Лео. – Тебе тоже надо это знать, полагаю…

– Это доктор Фида, – представил мне Крейг врача, – невролог Лео. Я буду переводить.

– Привет, миссис Стефенс, – протягивая мне руку, произнес доктор Фида.

Пожав ее, я тоже поздоровалась.

– Мне проводили томографию и всестороннее неврологическое обследование, – сообщил Лео.

– Доктор Фида как раз объясняет наши предположения по поводу проблем, вызвавших трудности с движением нижней части тела Лео, – спокойно сообщил Крейг.

В течение последующих нескольких минут я внимательно слушала Фиду и Крейга, пытаясь понять, что они имеют в виду. Лео утратил способность хорошо координировать движения мышц ног и даже держать равновесие в стоячем положении. Эти симптомы, судя по всему, вызваны наличием трещины в черепе и сопутствующим отеком мозга. Пока рано говорить, насколько долгим будет восстановление. Врачи рекомендовали Лео интенсивную реабилитационную программу поддержки, пока мозг будет исцелять сам себя.

– Ваши прогнозы оптимистичны? – спросил Лео.

Тон дискуссии заставил меня нервничать. Мне хотелось взять Лео за руку, но я не хотела ставить его в неудобное положение.

– Пока еще рано делать долгосрочные прогнозы, Лео, – произнес Крейг. – На снимках мы видим, что вашему мозгу была нанесена определенная травма, но мозг – удивительный орган. Даже при необратимом повреждении он может со временем сам себя излечить, адаптироваться с помощью терапии.

– Мне просто надо знать, что я снова смогу ходить, – тщательно подбирая слова, сказал Лео. – Я понимаю… ну… Я ничего не требую… просто, если я не смогу ходить…

Он запнулся. Теперь я возьму его за руку и не отпущу, если он не выдернет ее. Я буду крепко сжимать его пальцы. Пусть Лео ни на секунду не усомнится в том, что я буду его поддерживать и во всем ему помогать.

Доктор Фида и Крейг в течение нескольких минут что-то тихо обсуждали по-итальянски. Я видела лицо Лео. Он очень боялся, но при этом прилагал огромные усилия, чтобы ничем не выдать своего страха. Наконец, он встретился со мной взглядом, и я одарила его обнадеживающей улыбкой. Лео в ответ не улыбнулся, но и не отвернулся.

– Ваш лучший шанс восстановить двигательные функции – как можно быстрее приступить к программе реабилитации. Мы не можем дать какие-либо гарантии, Лео.