Возвращение Сэмюэля Лейка - Дженни Вингфилд (2011)

Каждый вечер во дворе у Мозесов было полно машин, всюду толпился народ – взрослые беседовали, дети играли в салки и ловили светлячков. Казалось, если приглядеться, можно увидеть журчащий в воздухе смех. Люди, сидя за столиками, угощались жаренным на решетке мясом, картофельным салатом, тушеной фасолью, отварной кукурузой и острыми маринованными персиками бабушки Каллы. Запивали чаем со льдом, который неизменно подавался в стеклянных стаканах, и, если оставалось местечко, пробовали банановый пудинг или двуслойный бисквит Уиллади – а если не оставалось местечка, неважно, все равно пробовали.

По вечерам, когда Сэмюэль возвращался с поля и приводил себя в порядок, он разыскивал свободный стул и играл на мандолине, на гитаре или на скрипке, и каждый, кто хотел, подпевал.

Сван пристраивалась за отцовским стулом, одной рукой обняв Сэмюэля за плечи, и отдавалась музыке всем своим существом. Голосок ее звенел так чисто, то набирая силу, то замирая, что у людей перехватывало дыхание. Слушать, как эта девчушка поет, все равно что плыть через пороги по реке Коссатот.

Вскоре сюда стали съезжаться гитаристы со всего округа, и старые учили молодых и неопытных (среди них – Нобл, Бэнвилл и Блэйд), как играть модные мелодии. И сердце щемило от радости просто оттого, что сидишь рядом.

– Сэм Лейк может сыграть все что угодно, – неизменно говорили люди.

– Под его пальцами струны говорят.

– Говорят на языках.

Никто не порывался уходить, пока Калла не вставала с места: «Будь я сейчас не дома, а где-то еще, наверно, пошла бы домой».

И тогда люди, взяв детей, расходились по машинам. Завсегдатаи, и будущие завсегдатаи, и те, кто просто мимо проезжал, но был наслышан об этом месте и еще долго будет вспоминать его, когда вернется домой.

Так идет до сих пор. Не оставаясь по-прежнему, а постоянно меняясь, ведь если изменится хоть какая-нибудь мелочь, то начнет меняться и остальное, а это уже другая история.