Возвращение Сэмюэля Лейка - Дженни Вингфилд (2011)

Той пробирался вперед, не следуя в точности изгибам ручья, но и не теряя его из виду. В предрассветных сумерках легко заблудиться в густом лесу, если не обращать внимания, на каком ты берегу и куда течет вода. Он, конечно, нашел бы дорогу, да не в том дело. Главное, что минуты эти – украденные, каждая на счету, не хотелось бы омрачать их тревогой. Он будет свободен, как вода ручья. А когда рассвет позолотит небо – а рассвета ждать уже недолго – будет пить его жадно, залпом, до дна. Он пришел сюда не охотиться (и ружье-то взял непонятно зачем), он пришел принять крещение – единственное, в которое верует, другого он не признает. Погружение в тишину, помазание жемчужным рассветом.

Когда Той достиг первой большой излучины. Рас Белинджер добрался до дома. Тоже достал ружье, пересек двор и исчез в лесу. Он понятия не имел, куда направлялся Той Мозес, но охота есть охота. Читаешь следы, пытаешься влезть в шкуру своей добычи – и ни звука, ни шороха.

В иные минуты перестаешь думать. Перестаешь мечтать. Ни о чем не просишь, ничего не желаешь, ни в чем не нуждаешься – просто живешь. Так встретил Той Мозес жемчужный рассвет. Просто жил. Сидел на корточках на берегу и смотрел в воду – как она светлеет, точь-в-точь как небо. По воде плыл рыжий листок. Одинокий листок с загнутыми краями – яркое пятно на звонком серебре воды, и Той не мог оторвать от него глаз, так он был прекрасен.

Когда Той рухнул ничком, ему почудилось, будто листок несется ему навстречу, летит стрелой, а вместе с ним – вода. Успел подумать: вот так лист, что вытворяет – как вдруг услышал сухой щелчок и понял: его подстрелили.

Глава 30

Миллард Хэмпстед и его приятель Скотти Дюма (он жил в городе и пару раз в год наезжал к Милларду поохотиться) вышли в лес ранним утром. Они собирались стрелять белок, но Скотти вдруг увидел кабана и попросту не мог не пальнуть – наугад, в горячке он перестал соображать. Для городского человека редкая удача встретить секача, тем более подстрелить и повесить кабанью голову над камином, и Скотти не хотел упускать случай.

Случай он не упустил, зато упустил кабана, но так ничего и не понял. Кабан метнулся назад и принялся ломиться сквозь чащобу, а следом за ним и Скотти.

– Сейчас я его! – крикнул он через плечо Милларду.

– Ты что, сдурел? – заорал в ответ Миллард. – Ранишь кабана – разъяришь его, да и только. Секача из мелкашки не убьешь!

Скотти не слушал, все гнал кабана. Миллард крикнул: вылезай из кустов, плохо кончится! – но Скотти решил во что бы то ни стало добыть трофей. Если он попал, кабан рано или поздно начнет слабеть. И тогда дело за одним выстрелом.

Скотти рвался туда, где исчез кабан, и вскоре вышел на берег, где только что был Той Мозес.

Кабана и след простыл. Скотти подошел к ручью, заглянул в воду – и чуть не рухнул.

– Миллард! – завопил он. – Миллард, скорей сюда! Я подстрелил Тоя Мозеса!

Рас Белинджер напал на след Тоя и ни разу не сбился. Земля после вчерашнего дождя мягкая, палые листья скользят под ногой. Идти по следу Тоя так же легко, как если б он нес дырявый мешок с кукурузой. Выстрел – значит, он почти у цели. Не иначе как Той белку подбил. Последнюю в жизни – вряд ли до его прихода успеет добыть еще одну. Что бы ни делал сейчас этот ублюдок, все в последний раз.

И в тот же миг он услыхал шум – сначала треск веток, потом вопль Скотти: я подстрелил Тоя Мозеса! Надо бежать без оглядки – никто и не узнает, что он был здесь, в лесу. Да не все ли равно? Не он ведь нажал на спуск.

Рас кинулся на звук голосов (теперь их было два), и когда добежал до ручья, то увидел: двое идут вдоль берега. Один – Миллард Хэмпстед, белый как простыня.

– Боже мой, Скотти! – твердил он. – Кажется, ты его убил!