Возвращение Сэмюэля Лейка - Дженни Вингфилд (2011)

Сэмюэль наверняка терзается, гадает, что кроется за ее словами и не сотворит ли она с собой что-нибудь. Скорее всего, после прошлой ночи он постесняется ее проведать сам, но наверняка кого-нибудь пришлет.

К вечеру Бернис собрала все, что в доме нашлось ядовитого, и выставила рядком на кухонном столе. Отбеливатель, нашатырь, очиститель труб, политура, лак для полов, крысиный яд, пузырек успокоительных пилюль, что прописал доктор, и большая бутыль патентованной микстуры, что дала Калла, когда Бернис имела глупость пожаловаться на болезненные месячные.

Выбрать средство не составило труда. Умирать Бернис не собиралась, как и мучиться в ожидании своих спасителей, поэтому с ходу отмела всю бытовую химию. Но все-таки оставила на столе – так убедительней. Тот, кто зайдет ее проведать, до конца дней будет вспоминать: как хорошо, что она не выпила отбеливатель или крысиный яд, иначе ее бы уже не спасли. Шутки ради Бернис открыла баночку с крысиным ядом и положила набок, часть просыпалась на стол.

Она решила ограничиться парой успокоительных пилюль, да и те выпить, лишь когда спаситель будет уже у дверей. Ни к чему искушать судьбу. И хоть Бернис почти не пила (слишком быстро пьянела), она, чтобы расслабиться, вылакала пятую часть Тоевых запасов спиртного, что хранились в гостевой спальне со времен его бутлегерства. Затем приняла горячую ванну и опорожнила еще полбутылки.

Вечером, когда Бернис не приехала на службу, Сэмюэль не знал, радоваться или тревожиться. Ударили заморозки, и прихожан пришло мало, но те немногие, кто явились закутанные, подходили к Сэмюэлю, пока тот настраивал инструменты, и спрашивали, где Бернис, почему задерживается. Сэмюэль только и мог сказать, что не видел ее весь день – как бы не слегла с простудой или гриппом. Вот вам и опять честность по-мозесовски.

Надо бы послать кого-нибудь проведать ее, убедиться, что жива и невредима. Наверняка здоровехонька, но если, не дай Бог, что стряслось, он никогда себе не простит.

Тоя не пошлешь – ему и так досталось, не хватало еще дергать его зря. Уиллади на работе, да и не стоит лишний раз сталкивать их с Бернис. Калла не водит машину. Остается полиция и прихожане, но не хотелось бы вовлекать ни тех ни других. Хоть они и прекрасные люди, но все-таки не родня.

Бутси Филипс тоже не родня – но Сэмюэль вдруг вспомнил о нем. Вначале ему показалось, что ничего глупее придумать невозможно, но потом пришли на ум недавние слова Уиллади. С тех пор как с Тоем случилось несчастье, сказала Уиллади, Бутси не узнать: перестал напиваться в стельку, частенько говорит дельные вещи и вызвался взять ее под свою защиту, если нужно. Все-таки пивной бар.

Сэмюэль высмотрел в толпе Нобла и поманил к себе. Нобл вскочил на помост к отцу, радуясь случаю помочь. Тот обнял сына за плечи, склонился к самому уху.

– Сбегай через дорогу, выуди из бара Бутси Филипса и приведи сюда. – Сэмюэль шептал еле слышно.

Нобл, ничего не понимая, вытаращился на отца.

– Бутси? Зачем тебе этот… – Но строгий отцовский взгляд напомнил ему, кто здесь ребенок, а кто взрослый. – А если его там нет?

– Бар работает, Нобл. Где ж ему еще быть?

– Это же против закона, если я туда…

– Тебе и не надо заходить. Пройди через дом, загляни в дверь и попроси маму передать Бутси, что он мне нужен.

Сэмюэль старался держать себя в руках, но чем больше артачился Нобл, тем труднее давалось ему спокойствие. Да и прихожане понемногу теряли терпение. Еще минута-другая, и надо либо браться за инструмент, либо всех распускать по домам.

– Просто иди, и все. Да поживей.