Божество пустыни - Уилбур Смит (2014)

Уже почти забрезжил второй день, когда мы провели триремы по равнине и остановили у входа в гробницу Мамоса. Люди страшно устали, и я приказал Зарасу выдать им дополнительно сухой рыбы и позволить отдыхать в самые жаркие часы дня.

Я прошел вдоль канала по буксирной тропе к храму. Жрецы как будто пришли в себя после усердных ритуалов и молитв прошлого вечера. Они перевезли меня через канал в храмовой лодке. Я направлялся к фараону, чтобы рассказать ему об успехе нашей экспедиции.

Я с огромным нетерпением ждал, когда смогу исполнить эту приятную обязанность. Моя преданность фараону уступала только моей преданности его матери, царице Лостре. Конечно, нелепо сопоставлять превосходные степени, поэтому я не упомянул своих царевен. Достаточно сказать, что моя преданность царской семье распространяется на всех ее членов.

Мои прирученные жрецы высадили меня у ступеней на набережной города, под базаром, который в этот ранний час был уже забит народом. По узким улицам я направился к воротам дворца. Под мятым шлемом и грязной маской никто меня не узнал, хотя толпа оборвышей окружила меня, всячески обзывала и бросала камни. Я поймал один из камней и отправил его обратно – с гораздо большей силой. Безобразник, верховодивший в этой толпе, закричал от боли и схватился за голову – из раны на ней обильно текла кровь. Все его товарищи разбежались от греха подальше.

Подойдя к воротам, я убрал свою маскировку. Сотник стражи тотчас узнал меня и с уважением приветствовал.

– Я должен видеть фараона! – сказал я. – Пошли гонца, пусть передаст, что я жду его с радостной вестью.

– Прошу извинить, сиятельный Таита. – Я не поправил его, начиная привыкать к своему новому титулу. – Фараона нет в Фивах, и мы не ждем его скорого возвращения.

Я кивнул, разочарованный, но не удивленный. Большую часть своего времени и сил фараон посвящает кампании против гиксосов на севере.

– Отведи меня к управителю, сиятельному Атону.

Когда я подошел к его личным покоям, Атон обнял меня у входа.

– Какие новости, старый друг? – спросил он. – Как дела?

– Новости очень дурные, – ответил я с мрачным лицом. – Сокровище Верховного Миноса в его крепости Тамиат разграблено, а царь Беон убит.

Удерживая меня на расстоянии вытянутой руки, он вглядывался мне в лицо.

– Ты шутишь, добрый Таита, – уличил он. – Все честные люди должны плакать, услышав это! Кто же повинен в столь гнусных преступлениях?

– Увы! Оба преступления совершены одной и той же рукой, Атон. Возможно, ты ее узнаешь.

И я предъявил ему свою правую руку. Он смотрел на нее с отлично разыгранным недоумением. Чтобы так долго продержаться на посту управляющего дворца фараона, нужно быть отличным лицедеем.

Потом он покачал головой и засмеялся, вначале тихо, но постепенно все громче, и вскоре уже фыркал и кричал от смеха. Он бродил по комнате, натыкаясь на мебель, и хохотал, весь трясясь, колыхая животом. Внезапно Атон оборвал смех и исчез в примыкающем чулане. Наступило мгновение тишины, а потом послышался такой звук, словно Нил преодолевал пороги. Так продолжалось довольно долго; потом наконец Атон вернулся ко мне. Он поправил одежду, и лицо его стало серьезным.

– Тебе повезло, мой друг, что я вовремя добрался до горшка, иначе ты мог бы утонуть, как царь Беон.

– Откуда ты знаешь, что Беон утонул?

– У меня есть глаза и уши помимо тех, что ты видишь на моей голове.

– Если ты так сведущ, расскажи о сокровище Миноса.

– Об этом я ничего не слышал. – Он печально покачал головой. – Но, может, ты что-то о нем знаешь?

– Только одно: ты ошибался.

– В чем же?

– Ты ведь сказал мне, что сокровище может достигать ста лаков, верно?

Он кивнул, и я продолжил:

– Ты сильно ошибся в своих подсчетах.

– Ты можешь доказать это? – спросил он.