Божество пустыни - Уилбур Смит (2014)

– О дорогой Таита, – прошептала, почти всхлипнула она, – пожалуйста, не будь со мной столь жесток. Ты единственный отец, какого я знала. Не отсылай меня, умоляю. Ты обещал моим брату и матери, что всегда будешь заботиться обо мне. Ты единственный, кого я люблю и кому верю. – Она всхлипнула и протянула мне ястреба. – Вот. Возьми. Отошли меня, если должен. Я сделаю все, что прикажешь.

Заинтересованные слушатели перестали улыбаться. На их лицах появились отчаяние и ужас. Все укоризненно смотрели на меня. Неожиданно я стал злодеем.

Конечно, никто из них не знал, как она прекрасно притворяется. Она выставила меня негодяем и трусом. Я утратил всякое стремление к сопротивлению.

– Прости меня, Техути. Скажи, чего хочешь, и получишь это.

– Мы с Бекатой останемся с тобой, нашим настоящим отцом. Вот и все.

Она подавила рыдание, но это было уже лишнее. Она знала, что победила. И победила, даже не упомянув мужчину, из-за которого все это затеяла.

Через четыре дня в прохладе вечера вельможный Ремрем с половиной нашего отряда вышел к оазису Зейнаб, в двухстах лигах к северу. Я взял с собой Техути, и мы провожали Ремрема первые пять лиг его путешествия. Потом попрощались, и мы вдвоем повернули назад, к пещере Майя. Наши телохранители – двадцать человек из отряда Синего Крокодила – немного отстали, но держались на таком расстоянии, чтобы в случае опасности подоспеть и в то же время не слышать нашего разговора.

Перед отъездом я пригласил царевну Бекату поехать с нами, но, к моему удивлению, она отказалась под предлогом, что должна дописать иероглифами свиток – выполнить задание, которое я ей задал. Беката обычно не столь прилежна. Теперь мне предстояло узнать, что вызвало у нее такой неожиданный интерес к письму.

Первую лигу мы с Техути ехали стремя к стремени в дружеском молчании. Потом она неожиданно спросила:

– Ты ведь знаешь, кто мой отец? Я почти ничего о нем не знаю. Ты раньше никогда не говорил о нем. Пожалуйста, расскажи, Таита.

– Все в Египте хорошо знают твоего отца. Это бог фараон Мамос, восьмой фараон с таким именем в своем роду. Он был опорой царства, справедливым, великим, все видящим и милосердным…

– Нет, это не он, – решительно возразила Техути. – Пожалуйста, не лги мне, милый Таита.

Это обвинение совершенно огорошило меня; я повернулся в седле и в тревоге смотрел на нее, собираясь с мыслями.

– Кажется, меня ввели в заблуждение. – Я хотел презрительно рассмеяться, но даже мне самому мой смех показался деланным. – Если не фараон, то скажи, кто тот счастливец, чьей дочерью ты стала. Поистине я ему завидую.

– Моим настоящим отцом был вельможа Тан, а его отцом – Пианки, вельможа Харраб. Его матерью была освобожденная рабыня Техену. Я унаследовала ее светлые волосы и голубые глаза. Говорят, она была прекрасна. Говорят, отец был похож на нее и тоже очень красив. Говорят, он был самым красивым мужчиной в Египте.

– Кто внушил тебе эту… – я собирался сказать «откровенную чушь». Но сделал над собой усилие и сумел остановиться.

– Мама. Царица Лостра. А теперь скажи, что она мне солгала!

Я был в замешательстве, почти в панике. Трон фараона и само существование Египта сотрясались. Небо готово было рухнуть на меня. Я никогда не слышал более опасного утверждения.

– Кому еще ты сказала? – сумел я наконец спросить.

– Никому, только тебе.

– Ты понимаешь, что произойдет, если ты кому-нибудь скажешь?

– Дорогой Таита, я не полная дура.

Она наклонилась с седла и взяла меня за руку, как мать, успокаивающая испуганного ребенка.

– Ты уверена, что никогда не говорила об этом с братом? – спросил я, и мой голос резко прозвучал в моих собственных ушах. – Фараон знает? Беката? Ей ты говорила?

– Нет, – отвечала Техути спокойно и уверенно. – Беката еще глупа и мала. А Мема убило бы, если бы он узнал, что он не настоящий фараон.