Айза - Альберто Васкес-Фигероа (1984)

Селесте Баэс встала и подошла к окну; прищурившись, чтобы глаза не ослепил яркий свет полуденного солнца, она попыталась рассмотреть всадника, за которым, как водится, следовал столб пыли.

— Надо быть сумасшедшим, чтобы скакать по саванне в такое время дня, — проговорила она. — Это настоящее пекло.

— Предупредить мужчин?

— Нет. В этом нет необходимости.

Женщины вышли на галерею и стали ждать в тени, пока небольшой и нервный каштановый конек, храпящий и потный, не остановился перед ними.

— Добрый день!

— Добрый день!

Аурелия, Селесте и приехавшая женщина смотрели друг на друга.

— Вы ведь Селесте Баэс, правда? Не ожидала вас здесь встретить, но я рада с вами познакомиться. Я Имельда Каморра. — Женщина сделала выразительную паузу и добавила как бы невзначай: — Племянница Факундо Каморры, упокой его Господи.

Руки Селесте Баэс, лежавшие на перилах, сжались в кулаки, однако голос не дрогнул, когда она ответила:

— Будет лучше, если вы войдете.

Вновь прибывшая не стала ждать повторного приглашения, ловко спешилась, позволив своей лошади самостоятельно искать тень и водопой, и последовала за обеими женщинами в просторную гостиную, самое прохладное и уютное помещение в доме.

Аурелия Пердомо махнула рукой, показывая, что пойдет на кухню, но Селесте покачала головой.

— Нет. Не уходите, — попросила она. — Если она не ожидала встретить меня здесь, полагаю, она приехала не ради меня. — Она повернулась к Имельде, которая отряхивалась от пыли: — Или я ошибаюсь?

— Нисколько. — Имельда попыталась улыбнуться, но получилась гримаса. — Вы не могли бы дать мне попить? — попросила она. — Кажется, я наглоталась пыли со всей проклятой равнины.

— Лимонад? — предложила Аурелия.

— Если можно, добавьте немного рома.

Имельда устало опустилась в одно из кресел и с интересом огляделась, обратив внимание на тяжелую мебель, старые портьеры, широкую лестницу, которая величественно восходила на верхний этаж, и огромные картины.

— Значит, вот он какой, этот дом! — воскликнула она. — Столько лет я только о нем и слышу и привыкаю к мысли о том, что однажды он станет моим. — Она иронически улыбнулась, поворачиваясь к Селесте: — Вам известно, что ваш кузен обещал на мне жениться и привезти меня жить сюда?

— Нет, неизвестно.

— Так вот, обещал! — Имельда покачала головой, словно ей самой было трудно это признать. — И ведь я поверила! — добавила она. — Вот дура! — Она вперила взгляд в Аурелию, которая вернулась с кухни с подносом, на котором стояли кувшин лимонада, три стакана и бутылка рома, и, подождав, пока та нальет, заметила: — Вы, должно быть, мать.

— У меня трое детей, — был сухой ответ.

— Да. Знаю. Два парня и одна девчонка, из-за которой Кандидо готов отослать меня обратно в бордель. — В голосе женщины послышался вызов, чуть ли не бравада. — Потому что я была проституткой, знаете? Моего дядю Факундо убили, мой отец был ни на что не годен, и мне пришлось окунуться в жизнь. Семь тысяч боливаров! — со злостью проговорила она. — Семь тысяч боливаров предлагает мне эта свинья в обмен на лучшие годы моей жизни и обещание на мне жениться и жить в этом доме. — Она широко развела руками. — Что вы на это скажете?

— Что моя дочь не имеет к этому никакого отношения, — спокойно ответила Аурелия. — Мне неведомо, что мог наговорить вам Кандидо Амадо, только Айза видела его всего два раза в жизни. Мне кажется нелепым, что мужчина может питать подобные иллюзии.