Лошадь с визгом отшатнулась, а Серожаб стащил человека на землю, а затем укусил его за лицо.

В следующий миг вся голова скрылась в пасти демона. Снова послышался скрежет и хруст, снова судороги и агония. Затем – милосердная смерть.

Демон выплюнул раздробленный череп, который болтался в мешке из кожи, бывшем прежде головой. Он упал так, что Скиллара взглянула в мёртвое лицо – ни плоти, ни глаз, только кожа сморщенная и синюшная. Она ещё миг смотрела на голову, а затем усилием воли заставила себя отвернуться.

И увидела Фелисин, которая отступила так далеко, как только смогла, прижалась спиной к скале, поджала колени и закрыла ладонями глаза.

– Уже всё, – сказала Скиллара. – Фелисин, всё кончилось.

Девушка опустила руки, на лице её застыло выражение ужаса и отвращения.

Серожаб поволок тела куда-то за груду валунов, причём быстро. Не обращая внимания на демона, Скиллара подошла к Фелисин и присела рядом.

– Будь по-моему, всё было бы проще, – сказала она. – По крайней мере, не так грязно.

Фелисин смотрела на неё широко распахнутыми глазами:

– Он высосал им мозги.

– Я заметила.

– Он сказал: «Вкуснотища».

– Он демон, Фелисин. Не пёс, не домашний зверёк. Демон.

– Да, – еле слышно прошептала девушка.

– И теперь мы знаем, на что он способен.

Фелисин только кивнула.

– Поэтому, – тихонько проговорила Скиллара, – не стоит с ним слишком сближаться.

Она поднялась и увидела, как с холма спускаются Резчик и Геборик.

– Триумф и гордость! У нас есть лошади!

Резчик замедлил шаг:

– Мы слышали крик…

– Лошади, – проговорил Геборик, подходя к перепуганным животным. – Вот это удача.

– Невинным тоном: Крик? Нет, друг Резчик. Это просто Серожаб… пускал ветры.

– Ну да, конечно. А лошади просто сами собой сюда забрели?

– Уверенно: Да! Удивительное дело!

Резчик наклонился, чтобы рассмотреть странные потёки в пыли. Рядом виднелись отпечатки ладоней Серожаба, который явно пытался замаскировать следы.

– Это кровь…

– Потрясение, смятение… сожаление.

– Сожалеешь? О том, что здесь произошло, или о том, что тебя вывели на чистую воду?

– Лукаво: Ну, разумеется, о первом, друг Резчик.

Скривившись, Резчик перевёл взгляд на Скиллару и Фелисин, присмотрелся к выражениям их лиц.

– Думаю, – медленно произнёс юноша, – мне стоит радоваться, что я не был здесь и не видел того, что вы обе видели.

– Да, – ответила Скиллара. – Радуйся.

– Лучше держись на некотором расстоянии от животных, Серожаб, – окликнул демона Геборик. – Они и меня недолюбливают, а тебя – просто ненавидят.

– Самоуверенно: Они ещё просто со мной толком не познакомились.

– Я бы такое даже крысе не дала, – презрительно бросила Улыбка, ковыряясь в кусочках мяса в оловянной миске, которую держала на коленях. – Смотрите, даже мухи на него не садятся!

– Они не от еды улетают, – заметил Корик, – а от тебя.

Она насмешливо ухмыльнулась:

– Это называется «уважение». Знаю-знаю, для тебя это слово иностранное. Сэтийцы – это просто неудачная версия виканцев. Все это знают. А ты – неудачная версия сэтийца. – Она подняла миску и толкнула по песку в сторону Корика. – На! Засунь в свои полукровские уши да сбереги на будущее.

– Она такая милая после целого дня в седле, – с широкой белозубой улыбкой сообщил Корик Битуму.

– Будешь дальше её подначивать, – сказал капрал, – сам же потом пожалеешь.

Он тоже разглядывал содержимое своей миски, и обычно невозмутимое выражение сменилось на его лице лёгкой гримасой омерзения.

– Конина, точно вам говорю.