Его слова можно было бы оспорить в суде, но в данный момент они возымели действие. Офицер не стал оправдываться и признал свою моральную вину.

– Смотреть на тебя противно. – Капитан говорил вкрадчивым, опасным голосом. – Проваливай. И никогда не попадайся, иначе отдам тебя на милость моих друзей.

Пошатываясь, пьяный офицер побрел прочь. Капитан повернулся к Ворону:

– Ты, дурак набитый, хоть понимаешь, что натворил?

– Наверное, лучше вас всех, – устало ответил Ворон. – Но я сделал бы это снова.

– Только сначала подумай, придем ли мы вытаскивать тебя из дерьма. – Капитан сменил тему: – Как собираешься поступить со спасенными, благородный рыцарь?

Задаться этим вопросом Ворон еще не успел. Таинственные события прошлого приучили его жить только сегодняшним днем.

– Они под моей опекой, так, что ли?

Капитан бросил попытки догнать Хромого. Теперь действия Отряда в отрыве от главных сил выглядели меньшим злом.

Последствия сказались четыре дня спустя.

Мы только что завершили наше первое значительное сражение, разгромив отряд мятежников, вдвое превосходящий по численности. Это не составило труда – против нас вышли зеленые новобранцы, к тому же нам помогали колдуны. Мало кому из противников удалось бежать.

Поле боя осталось за нами. Солдаты обирали мертвецов. Эльмо, я, Капитан и несколько других удовлетворенно наблюдали. Одноглазый и Гоблин отмечали победу в своей уникальной манере, заставляя покойников произносить ехидные словечки в адрес соперника своего «кукловода».

Неожиданно Гоблин оцепенел. Его глаза закатились, из горла вырвался вой, становящийся все тоньше и тоньше. Колдун рухнул на землю.

Одноглазый, опередив меня на шаг, принялся похлопывать лежащего по щекам. Его привычная враждебность к Гоблину мгновенно исчезла.

– Освободите мне место! – рявкнул я.

Гоблин очнулся быстро – я успел лишь пощупать его пульс.

– Душелов, – пробормотал он. – Я был с ним в контакте.

В тот момент я несказанно радовался, что не обладаю талантами Гоблина. На мой взгляд, пустить кого-нибудь из Взятых себе в голову куда хуже, чем подвергнуться изнасилованию.

– Капитан! – крикнул я, не отходя от Гоблина. – Душелов.

Капитан тут же подбежал. Вообще-то, он бегает только в бою.

– В чем дело?

Гоблин вздохнул и открыл глаза:

– Он уже ушел. – Кожа Гоблина блестела от пота, волосы слиплись.

Колдун был бледен, его била дрожь.

– Ушел?! – гаркнул Капитан. – Что за чертовщина?

Мы помогли Гоблину усесться поудобнее.

– Хромой не стал разбираться с нами, а отправился прямиком к Госпоже. Его и Душелова разделяет пролитая кровь. Хромой думает, мы пришли, чтобы подкопаться под него. Вот и попробовал поменяться с нами ролями. Но Душелов после Берилла – в фаворе у Госпожи, а Хромой из-за военных неудач – нет. Госпожа приказала ему оставить нас в покое. Душелов не сумел добиться, чтобы Хромого заменили, но все же полагает, что выиграл этот раунд.

Гоблин смолк. Одноглазый дал большую кружку. Гоблин осушил ее единым духом.

– Душелов передает, чтобы мы держались от Хромого подальше. Тот попытается дискредитировать нас или даже натравить мятежников. Он говорит, что нам следует вновь захватить крепость в Сделке. Это собьет с толку и мятежников, и Хромого.

– Если ему требуется нечто эффектное, то почему не прикажет нам захватить сразу Круг Восемнадцати? – пробормотал Эльмо.

Круг Восемнадцати – верховное командование мятежников, восемнадцать колдунов, которые полагают, что у них есть все необходимое, чтобы тягаться с Госпожой и Взятыми. Загребущий, громивший Хромого в Форсберге, принадлежал к Кругу.

У Капитана был задумчивый вид.

– У тебя тоже возникло ощущение, что здесь замешана политика? – спросил он Ворона.

– Наш Отряд – орудие Душелова. Это всем известно. Загадка лишь в том, как он намерен свое орудие использовать.