Знак - Вероника Рот (2017)

– Я действительно пытался разыскать диссидентов, – прохрипел Узул: по его лицу градом катился пот. – Думал сбежать отсюда и поселиться вдали от… тирании. Говорят, они живут на Золде, но мой контакт сорвался. А больше никто ничего не знал. И мне пришлось отказаться от этой затеи.

Лети всхлипывала, Има молча обнимала дочь.

– Я вам верю, – вымолвил Ризек. – Вы прославились своей честностью. Однако Кайра вас накажет.

Я мечтала о том, чтобы тени утекли из моего тела, как вытекает вода из отжимаемой ткани. Я богохульно желала, чтобы Ток покинул меня и никогда не возвращался. Но моя воля была ограничена. Под пристальным взором Ризека паутина стала расползаться, словно она слушалась именно его, а не меня. Не исключено, что так оно и было.

Я не стала ждать повторных приказаний. Вновь дотронулась до Узула Зетсивиса и не отнимала рук, пока его крики не заполнили всю мою душу. Пока Ризек не приказал мне остановиться.

9. Кайра

Я плохо понимала, где нахожусь. Видела гладкую ступеньку под ступней, – туфля потерялась где-то в столовой. Колеблющиеся отблески фензу на половицах. Паутину, переползающую вверх-вниз по предплечью. Пальцы – скрюченные, точно переломанные веточки, я цеплялась ими за пустоту, как временами впивалась ногтями в собственные ладони.

Откуда-то из недр поместья доносились чьи-то крики. Я подумала, что слышу Айджу Керезета, хотя тот не подавал голоса уже несколько месяцев.

Хотя Айджу не выпускали из нашего особняка, я встретила его лишь однажды.

Случайно столкнулась с ним в коридоре рядом с кабинетом Ризека. Айджа похудел, а его взгляд – помертвел. Какой-то солдат протащил злосчастного оракула мимо: мне бросились в глаза глубокие впадины над ключицами. Одно из двух: либо у Айджи была железная воля, либо он действительно не знал, как пользоваться токодаром, что и утверждал с самого начала. Лично я поставила бы на второе…

– Пошли за ним кого-нибудь, Вас, – донесся до меня голос Ризека. – Он нужен мне именно на такой случай.

Оказывается, мой брат находился здесь, как и я.

Я дернулась и поскользнулась на полированном дереве. Вас, единственный, кто мог ко мне прикасаться, поволок меня в мою комнату.

– За кем он тебя послал? – неразборчиво пробормотала я, но боль обрушилась на меня волной, и я забилась в руках Васа, как будто это могло мне помочь.

Разумеется, не помогло.

Отодрав мои пальцы от своей одежды, Вас позволил мне упасть на пол.

Теперь я стояла на четвереньках в собственной спальне. С кончика носа скатилась капля пота. Или слеза.

– Кто… – прошептала я. – Кто кричал?

– Узул Зетсивис. Твой дар, похоже, обладает долговременным эффектом, – ответил Вас.

Я уткнулась лбом в прохладный пол.

Узул Зетсивис коллекционировал фензу. Однажды он показал мне самую ценную часть коллекции: разноцветных жучков, приколотых к доске в его кабинете. На этикетках обозначался сезон сбора. Фензу переливались так, словно их крылышки отражали токотечение. Узул смотрел на них как на величайшую драгоценность, хотя дом его ломился от богатств.

Какой милый дядька, а я… заставила его орать и корчиться от боли.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда распахнулась дверь, я увидела ботинки Ризека – черные и начищенные до блеска. Попыталась сесть, но тело мне не повиновалось. В конце концов я сумела как-то изловчиться: повернув голову, я посмотрела на брата.

А в коридоре маячил кто-то еще – смутно мне знакомый, словно виденный во сне.

Он сделал шаг вперед и замер позади Ризека.

Высокий, ростом почти с Ризека. Стоял он по-солдатски прямо и казался весьма самоуверенным. Несмотря на это, он был худ, если не изможден: под глазами залегли тени, а лицо покрывали синяки и царапины. Тонкий шрам прочертил скулу от уха до подбородка, на правой руке белела повязка, наверняка скрывавшая еще не заживший знак убийства.