Шаг в аномалию - Хван Дмитрий Иванович (2010)

Посёлок Белореченский. Ранняя осень.

Вячеслав, позвав Новикова, негромко ему сказал срочно слать моторку в базовый лагерь к Смирнову и немедленно везти его сюда. А заодно оглядеться на реке, если покажутся ещё лодки с чужаками, сразу же радировать и, не сближаясь, моментально отправляться обратно, если столкновение с чужаками будет неизбежным.

– Пётр Иванович, пойдёмте пообедаем и поговорим о делах наших, – обратился Соколов к Бекетову.

Тот обернулся на своих людей и вопросительно посмотрел на Соколова.

– Ваших товарищей тоже накормят, не беспокойтесь, – сразу понял казацкого сотника инженер.

Бекетов кивнул и направился за Вячеславом. В избе уже ждали гостей Дарья и помогавшие ей туземки. Входя в дверь, Бекетов несколько замешкался: сложив пальцы двуперстием для того, чтобы перекреститься на иконы в красном углу, он не нашёл взглядом ничего того, что полагалось иметь в любой русской избе. Сотник озадаченно оглянулся на Вячеслава, тот пожал плечами и заметно покраснел.

Все расселись на лавках за длинным столом, уставленном лебединой песней взятых с собой запасов пищи. Картофельное пюре с тушёнкой, рис с курицей, на сладкое – джемы и шоколад. Конечно, украшением стола была косуля, принесённая охотниками, и рыбные копчёности – заслуга увечного тунгуса Алгурчи, ставшего местным гуру рыбной ловли. За столом, помимо Вячеслава и Бекетова, находились: Сазонов, Кабаржицкий, Дарья, Галдана, Ирина из почвоведов да казацкий десятник Бекетова Афанасий Хмелёв, выделяющийся чёрной и по-цыгански курчавой растительностью на лице и рваным ухом. Принялись за еду, заводилой был Афанасий – он хватал всё, что было рядом, особенно налегая на мясо косули.

– А хлебушка у вас нету? – проговорил набитым ртом Афанасий.

– Нет, хлеба у нас нет. Что был – давно кончился, сами страдаем, – ответил Сазонов.

– Голодно было в пути? – спросил Бекетова Вячеслав.

– Да-а! Мы уж корешки копали и жрали! – ответил за Бекетова Афанасий и тут же осёкся, натолкнувшись на колючий взгляд сотника.

Подняв руки в извиняющемся жесте, Хмелёв больше рта не открывал.

– А дорога была долгая от Енисейска? – продолжал Вячеслав.

– Восьмая седьмица пошла, как вышли с острожка.

– А что вы так вышли, холода ведь уже стоят по ночам?

– Так ведь надо было застолбить места сбора ясака и привести под высокую государеву руку брацких людишек. А то ить красноярцы опередят. Да и казачки Якова Хрипунова на зимовку в Енисейск уже прибыли. Они тоже могут опередить нас, енисейских.

– У вас что, конкуренция? – Сазонов заулыбался.

– Что у нас? – не понял Бекетов.

– Ну, вроде того, что вы представляете одного государя, а хотите опередить друг дружку в сборе ясака.

– Да, а как же? Кто в казну больше рухляди мягкой сдаст, тот и жалованье получит, и на службе повысить себя сможет.

– Рухляди?

– Меха, Вячеслав, шкурки звериные. – Кабаржицкий разъяснил своим современникам смысл слова.

– Обождите. Вы не собираете ясак?! – До Бекетова дошло понимание этого факта лишь только что.

– Нет, не собираем, зачем он нам?

Ответ Вячеслава поверг Петра Ивановича в глубокий шок:

– Как?! А что вы посылаете в казну?

– Пётр Иванович, надо вам объяснить кое-что. Мы не собираем ясак и не шлём ничего в казну. Мы граждане другого государства, которое… хм… довольно далеко отсюда. Царя у нас нет. Не знаю, может, это и нехорошо, но царя нет.

– Вы беглые, что ль? Схизматики? – Бекетов сузил глаза, брови его сошлись на переносице, широкие ладони сжались в пудовые кулачищи.

Афанасий так же напрягся и стал озираться по сторонам, видимо ища в доме варианты для драки. Повисла неприятная пауза, оставалась лишь искра до пожара.

– Стоп-стоп, Пётр Иванович. – Дарья решила встрять в разговор, дабы немного остудить горячие головы разбушевавшихся мужиков. – Мы не схизматики и не беглые. У нас есть своя страна, и она… да, она далеко отсюда.