Шаг в аномалию - Хван Дмитрий Иванович (2010)

– А царь наш, Михайло Фёдорович, известен вам?

– Романов Михаил Фёдорович нам, конечно, известен, он взошёл на престол в 1613 году, чем окончил великую смуту в государстве. Избрание было трудным, отметались кандидатуры как служивших оккупантам Мстиславского и Ивана Романова, так и боровшимся с ними Шереметьева и Воротынского. Потом влиятельные люди стали выдвигать на трон молодого стольника Михаила Романова, который после удачного «голосования» отблагодарил своих новых друзей поместьями. Те, конечно, хотели править от имени молодого царя, неопытного во всём и весьма болезненного. Ну там всего понамешано, интриг море, столкновения интересов, агенты влияния Польши и Швеции, Англия, как обычно, сунулась в московские разборки. Сейчас, кстати, правит патриарх Филарет, замешанный в тушинской измене и переговорах с оккупантами поляками. И в отравлении князя Василия Голицына, реального претендента на русский престол. Русский Ришелье, блин!

Бекетов обалдело уставился на Кабаржицкого, который выдавал такую информацию, за которую легко получить удобное местечко на дыбе.

– Что за год ты назвал? – на автомате спросил Бекетов, всё ещё продолжая переваривать полученную информацию.

– Тысяча шестьсот тринадцатый, или, по-вашему, семь тысяч сто двадцать первый.

– Да, видно, что вы не из наших краёв. Однако соглядатаи ваши в Москве имеются.

Вячеслав сделал жест рукой, который можно было трактовать как «пусть так».

– А скажите, почему у вас ни часовенки, ни церквушки, даже иконки нет ни одной? Вы не веруете в Господа Бога нашего Вседержителя? – затронул Бекетов важную для него тему. – Я и креста на вас не вижу.

– У меня есть крестик, – похвасталась Дарья.

– И у меня тоже есть. – Кабаржицкий продемонстрировал сотнику свой крестик.

Бекетов заметно удовлетворился этой демонстрацией православных крестов. Факт того, что поселковые люди принадлежали к одной с ним вере, заметно облегчал Петру Ивановичу общение с этими странными людьми.

– Вина, я смотрю, у вас тоже нет, – протянул разочарованно Бекетов.

Сазонов ответил, что не только вина, но и табака в посёлке не держат, на что сотник разочарованно запустил пятернёй в волосы.

– Что табаку не курите, я и так вижу, да и ноздрей рваных нету у твоих людей.

Между тем Кабаржицкий зашушукался с Вячеславом. Бекетов поморщился, считая, что они не хотят посвящать его в какие-то знания, и снова принялся за остывшее мясо.

– Вячеслав, наша ситуация непонятна Бекетову. Мы не сможем ему объяснить наше положение, какие там к чёрту путешествия во времени? Какая на фиг эР эФ? Мы ему мозги спалим такой информацией, или он нас за идиотов посчитает или за секту какую-нибудь. Потом нагрянут сюда с очистительной миссией во славу Господа.

Вячеслав, слушая, кивал.

– Короче, я не знаю, что ему говорить. В уме вертится только дикая мыслишка о новгородцах на Аляске.

– О чём ты, Володя?! – округлил глаза Вячеслав.

– Смотри, Андреич, – негромко проговорил капитан. – Сведения о новгородцах, бежавших в шестнадцатом веке от натиска строящих общерусское государство москвичей, есть. Ещё в сорок четвёртом году на Юконе нашли остатки новгородских построек, до этого, ещё в двенадцатом веке, новгородцы ходили за Урал. Говорят, что ходили по Иртышу, по проливу между Азией и Америкой. За то, что всё это правда, я поручиться не могу, но про новгородцев в Америке сведения достоверные. Упираем на это?

– А чего остаётся? Про Ельцина и Горбачёва ему рассказывать, что ли?

– Хорошо. – Владимир склонился к уху сидящего справа Сазонова.

Афанасий, насытившись, уже дремал за столом. Разговоры его более не интересовали, и десятник, отпросившись, полез спать на полати ещё тёплой печки.

– Пётр Иванович, так что там с данниками… брацкими, да?