Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века - Крис Кайл, Джим ДеФелис, Скотт Макьюэн (2012)

Иное дело — парни из 160-го АПСО. Всегда и сразу в нужном месте. Если они спускают канат, то он обязательно достает до земли. [95]

Маркус

4 июля 2005 года в Калифорнии был прекрасный день: превосходная погода, на небе — ни облачка. Мы с женой взяли нашего сына и отправились к нашим друзьям, жившим у подножия холмов за городом. Там мы разостлали покрывало и собрались у задней дверцы моего «Юкона», чтобы полюбоваться на пиротехническое шоу над индейской резервацией в долине. Место было идеальное — мы видели, как фейерверк внизу постепенно приближается к нам, и зрелище было впечатляющим.

Мне всегда нравилось празднование Дня независимости. Мне нравился символизм этого дня, и, конечно, фейерверки и барбекю. Это было прекрасное время.

Но в этот день красные, белые и голубые искры не радовали. Мной владела тоска. Я как будто проваливался в черную дыру.

«Это ужасно», — шептал я, глядя на вспышки салюта.

Нет, мои мысли занимало не шоу. Я только что узнал, что, возможно, никогда больше не увижу моего друга Маркуса Латтрелла. Меня выводило из себя чувство беспомощности: я ничем не мог помочь своему другу, который попал в одному Богу известно какую передрягу.

Мы перекинулись парой слов за несколько дней до того, как он пропал без вести. Потом я слышал от других «котиков», что три парня, бывшие вместе с ним, погибли. Они попали в засаду талибов в Афганистане, и яростно сражались, уже будучи окруженными сотнями бойцов Талибана. Другие шестнадцать человек, вылетевшие им на помощь на вертолете, погибли, когда их «Чинук»[96] был подбит. (Подробности вы можете узнать из книги Маркуса «Единственный выживший».)

В тот момент потеря друга в бою казалась если не невозможным событием, то каким-то далеким и маловероятным. Это может показаться странным, учитывая все испытания, через которые мне пришлось пройти, но тогда мы чувствовали себя полностью уверенными в себе. Может быть, даже чересчур. В какой-то момент начинаешь ощущать себя совершенно неуязвимым солдатом.

Наш взвод не имел серьезных потерь во время боев. В некоторых аспектах тренировки казались более опасными.

У нас было несколько несчастных случаев в ходе тренировок. Незадолго перед этим мы отрабатывали высадку на судно, и один из моих товарищей по взводу сорвался, взбираясь на борт. Он упал прямо на двух других «котиков», находившихся в лодке. Все трое попали в госпиталь; один из парней в лодке сломал себе шею.

Мы не думаем об опасности. Иное дело — наши семьи. Они всегда тревожатся за нас. Наши жены и подруги часто помогают семьям получивших ранение, подменяя их на дежурстве в госпитале. Они знают, что точно так же помогут им, если на больничной койке окажется их муж или друг.

Я продолжал оставаться в моей личной «черной дыре» весь остаток ночи. Я думал о Маркусе. Так продолжалось несколько дней.

Работа, конечно, продолжалась. Однажды шеф заглянул в нашу комнату и жестом показал мне следовать за ним.

«Маркус нашелся», — сказал он, как только мы оказались одни.

«Отлично».

«Ему здорово досталось».

«Так что же? Он сам на это пошел». Любой, кто был знаком с Маркусом, знал, что это правда. Этого парня нельзя было сдержать.

«Ты прав, конечно, — сказал шеф. — Но ему очень крепко досталось. Он весь изранен. Будет тяжело».

Да, было тяжело, но Маркус оказался готов к этому. Фактически, невзирая на проблемы со здоровьем, которые продолжали преследовать его, он вновь отправился в боевую командировку вскоре после выхода из госпиталя.

Так называемый «эксперт»

Моя деятельность в Фаллудже не прошла незамеченной. Несколько раз меня вызывали на совещания к вышестоящему начальству с тем, чтобы я рассказал о своем видении боевого применения снайперов. Теперь я считался «экспертом по отдельным вопросам», или SME (Subject Matter Expert) на военном языке.

Я ненавидел это.