Хлеб великанов - Мэри Уэстмакотт (1930)

Ее тревога оказалась заразительной. О Левинах столько болтали, что угроза сторожа выглядела для детей вполне реальной. Они со всех ног понеслись назад. Вернон и Джо бежали впереди и услышали жалобный крик Нелл:

– Вернон, подожди!… Я зацепилась…

Что за растяпа эта Нелл! Даже бегать толком не умеет. Быстро вернувшись, Вернон одним рывком освободил ее платье из зарослей ежевики (с большим ущербом для самого платья).

– Бежим!

– Я больше не могу! Мне нечем дышать! О, Вернон, я так боюсь…

– Бежим, говорю тебе!

Он потащил ее за собой. Добежав до ограды парка, они быстро перелезли через нее…

6

– Ну и ну! – сказала Джо, обмахиваясь грязной парусиновой шляпой. – Вот это приключение!

– Мое платье порвалось, – ныла Нелл. – Что мне делать?

– Ненавижу этого мальчишку! – заявил Вернон. – Он скотина!

– Форменная скотина, – подтвердила Джо. – Давайте объявим ему войну!

– Отлично!

– Что мне делать с моим платьем?

– Жаль, что у них есть носорог, – задумчиво сказала Джо. – Думаешь, Том-Бой справится с ним, если мы его натаскаем?

– Я не хочу, чтобы его покалечили, – отозвался Вернон.

Том-Бой – пес, живущий на конюшне, – был его любимцем. Мать категорически запретила держать собак в доме, поэтому Вернону приходилось довольствоваться Том-Боем.

– Не знаю, что скажет мама о моем платье.

– Да ну тебя с твоим платьем, Нелл! Все равно в таком платье нельзя играть в саду.

– Я скажу твоей маме, что это моя вина, – предложил Вернон. – Только не веди себя как девчонка.

– Я и есть девочка, – сказала Нелл.

– Джо тоже девочка, только она совсем на тебя не похожа. Она не хуже любого мальчишки.

Нелл изготовилась было заплакать, но в этот момент их окликнули из дома.

– Мне очень жаль, миссис Верекер, – заговорил Вернон. – Боюсь, что я порвал платье Нелл.

Последовали упреки Майры и вежливые уверения миссис Верекер, что ничего страшного не про-изошло.

– Ты не должен быть таким грубым, Вернон, – сказала Майра, когда Нелл с матерью уехали. – Если твоя маленькая подружка приходит к чаю, ты обязан о ней заботиться.

– А зачем она приходит к чаю? Нам она не нужна. Только все портит!

– Что ты, Вернон! Нелл такая славная девочка.

– Никакая она не славная! Мне не нравится ни Нелл, ни ее мать.

– Миссис Верекер мне тоже не слишком нравится, – согласилась Майра. – По-моему, она очень суровая женщина. Но я не понимаю, почему вы с Джо так не любите Нелл. Миссис Верекер говорила мне, что она очень к тебе привязана.

– Я ее об этом не просил.

Вернон вернулся к Джо.

– Война! – заявил он. – Этот мальчишка Левин – наверняка переодетый бур. Мы должны продумать план кампании. С какой стати он приехал сюда, поселился рядом с нами и еще задается?

Началось некое подобие партизанской войны, доставлявшее Вернону и Джо массу удовольствия. Они изобретали всевозможные способы досадить своему врагу – забирались на деревья и забрасывали его каштанами, подстерегали его с трубочками, стреляющими горохом, а однажды нарисовали на листе бумаги руку красной краской, написали внизу слово «месть», подобрались, когда стемнело, к дому Левинов и оставили бумагу на пороге.

Иногда их враг отвечал им тем же. Он тоже умел стрелять горохом из трубки, а в один прекрасный день подстерег их с садовым шлангом.

Вражда длилась почти десять дней, когда Вернон наткнулся на Джо, сидящую на пне и выглядевшую необычайно уныло.

– Что это с тобой? Я думал, ты собираешься забросать врага гнилыми помидорами, которые нам дала кухарка.

– Я и собиралась.

– Ну?

– Я сидела на дереве, а он был прямо внизу. Мне ничего не стоило в него попасть.

– Ты хочешь сказать, что не сделала этого?

– Да.

– Почему?

Джо покраснела.