Ассегай - Уилбур Смит (2009)

Тело немца быстро завернули во взятый со склада брезент. К ногам привязали пятидесятифунтовый коленчатый вал. Обмотали пеньковой веревкой. Загрузили в бомбовый отсек «Бабочки». Потом быстренько прибрались в ангаре, уничтожив все следы пожара, драки и убийства. Пирамидку под фюзеляжем разобрали, доски перетащили к клубу, где и сложили в поленницу. Кровавые пятна забросали свежей землей, утрамбовали, а сверху полили машинным маслом — для маскировки. Если кто-то и начнет задавать вопросы насчет Густава, объяснить его исчезновение будет несложно: механик сбежал, чтобы не попасть в концлагерь.

Еще раз проверив, все ли сделано и все ли улики уничтожены, они выкатили «Бабочку» из ангара, и Леон забрался в кабину. Масаи встали у пропеллеров. Внезапно оба напряглись — из темноты долетел стук копыт. Кто-то мчался во весь опор.

— Если полиция, — пробормотал Леон, — меня ждут серьезные неприятности — от мертвеца на борту уже не избавиться.

Он затаил дыхание и тут же с облегчением выдохнул — вылетевший из ночи Макс Розенталь соскочил на землю и подбежал к аэроплану. За спиной у него висел большой, плотно набитый рюкзак.

— Вы обещали помочь. — Макс оглянулся, словно опасаясь погони. — На плацу только что расстреляли трех немцев. Их объявили шпионами. Мистер Кортни, вы ведь знаете, я не шпион.

— Не беспокойся, я тебя вывезу. Залезай в кабину!

Двигатели заработали. Масаи тоже забрались в кабину. Разбежавшись по полю, «Бабочка» оторвалась от земли и повернула на юг, в сторону границы с Германской Восточной Африкой. Через три часа полета впереди открылось озеро Натрон. Залитая серебристым лунным светом, его поверхность казалась огромным сверкающим зеркалом. Опустившись пониже и едва не касаясь колесами тихой глади, Леон потянул рычаг, открывающий бомбовый люк, и, перегнувшись через бортик, увидел, как завернутый в брезент труп падает в воду и исчезает под фонтаном белой пены. Поднявшись выше, он сделал круг, желая убедиться, что опасный груз не всплыл. Пена опала, круги разошлись, и озеро снова погрузилось в спокойный сон.

Леон развернул «Бабочку» к восточному берегу. Озеро Натрон лежит на границе между колониями, британской и германской. В сухой сезон вода отступает, обнажая белые от соли берега. На такой вот берег Леон и собирался посадить аэроплан. Оставалось только определить на который. Выбрав тот, что подлиннее, он начал осторожно снижаться. Вот «Бабочка» коснулась колесами жесткой, казавшейся прочной поверхности, побежала, и… сердце екнуло — колеса проломили-таки спрессованный слой соли и ушли в мягкий грунт. Аэроплан остановился так резко, что всех бросило вперед. К счастью, благодаря ремням никто не пострадал.

Леон заглушил двигатели и спустился на берег. Остальные последовали за ним. Беглый осмотр не выявил механических повреждений фюзеляжа и шасси, но колеса прочно застряли в вязкой трясине. Леон обошел аэроплан. Им просто не повезло — протянули бы еще футов пятьдесят, и посадка прошла бы без проблем. Рассчитывать на то, что они вчетвером вытянут тяжелую машину из топи и вручную откатят на такое расстояние, не приходилось.

— Где мы, Маниоро?

Масаи коротко посовещались.

— Мы на земле Була Матари. До границы полдня пути.

— А немцы поблизости есть?

Маниоро покачал головой.

— Ближайший пост в Лонгидо. — Он указал на юго-восток. — Для солдат больше дня пути.

— А есть ли здесь деревни, где мы могли бы получить помощь?

— Ндио, М'бого. В часе ходьбы от озера большая деревня рыболовов.

— Волы у них найдутся?

Маниоро снова посовещался с Лойкотом. Оба закивали.

— Да, деревня большая, и вождь — человек богатый. У него много волов.

— Тогда, братья, ступайте к нему и скажите, что он станет еще богаче, если приведет сюда волов и вытащит нас из трясины. И пусть захватит веревки.