Лес тысячи фонариков - Джули Си Дао (2017)

В прошлом Сифэн не раз думала о том, как можно наказать тетку, однако сейчас эта мысль была ей противна. Самой представлять избитую, скорчившуюся на полу Гуму – одно, но слышать, с какой безжалостной интонацией произносит свои угрозы Вэй – это совсем другое. Кроме того, страшно было даже думать, какого рода месть выжившая из ума тетка может изобрести для них в своей тайной комнате, полной заклинаний.

Девушка знала, что Вэй всегда держит слово, а сейчас в его лице читался приговор. И Сифэн произнесла единственную вещь, которая могла спасти жизнь Гумы или его собственную.

– Забери меня отсюда. Я хочу уехать вместе с тобой.

Сифэн показалось, что странное эхо сопровождало ее слова, как будто она говорила в унисон с кем-то еще.

– Да, – прошептал голос, – встань на тропу, которая приведет нас к нашей судьбе…

Вэй перевел на нее взгляд.

– Что ты имеешь в виду?

– Хватит побоев, – решительно сказала Сифэн. – Хватит обвинений и поучений, ночей без еды и сна.

– И не будет больше редких проявлений доброты, – добавила она про себя с тихой печалью. – Не будет неожиданной ласки, не будет мимолетного одобрения.

Но слова были произнесены, и Вэй уже согласился с ними.

Он помог ей подняться на ноги.

– Иди домой и собери свои вещи. Встретимся здесь сегодня вечером, – сказал он, его глаза горели. – И если она попробует тебя остановить и ты не появишься здесь к заходу солнца, я сам приду. И уничтожу ее.

5

Перед тем как вернуться домой, Сифэн тщательно оттерла с ног пятна травы, хотя Гума все равно, конечно, догадается, она всегда знала, когда девушка встречалась с Вэем. Но Сифэн подбадривала себя мыслью, что это будет последнее наказание в ее жизни. Она могла бы даже засмеяться, если бы ей не было так страшно.

– Я ухожу, – громко сказала она самой себе. – И я никогда не вернусь. Я свободна.

Произносить такие слова было опасно, все равно что пройти по краю пропасти. Но она выбрала для себя прыжок в неизвестное, решив и вправду начать новую жизнь – как того хотела Гума. Если Император не пришлет за тобой, тебе придется идти самой. Кроме того, если Сифэн не уйдет, Вэй выполнит свое страшное обещание и убьет ее тетку.

Наверху Гума и Нин были заняты шитьем. Сифэн мгновенно определила по испуганной, угодливой позе Нин, что та боится, как бы тетка не узнала о ее флирте с Вэем.

– Ты выглядишь получше.

Взгляд Гумы остановился на зеленом пятне над щиколоткой племянницы – Сифэн казалось, что она сумела его оттереть.

– Нин рассказала мне, что, когда ходила по моим поручениям, видела, как ты упала в обморок.

Нин сгорбилась над своим шитьем, напоминая сжавшегося в комочек кролика, но у Сифэн не осталось и следа от душившего ее ранее гнева. В конце концов, перед ней был всего лишь ребенок, не всегда знающий, как себя вести.

– Да, это случилось на рынке, – солгала она, и Нин от удивления оборвала нитку.

– Повнимательней, дурища, – проворчала Гума. – Будешь переводить нитки – будешь меньше есть.

Нин пробормотала извинения, густо покраснев, и бросила на Сифэн благодарный взгляд.

– Я перегрелась на солнце, – продолжила Сифэн, переключив на себя внимание Гумы. – Если вы позволите, я немного отдохну, а потом займусь ужином.

Ноздри тетки затрепетали, вынюхивая истинную причину сказанного.

– Нин приготовит ужин, – наконец сказала она. – Иди отдыхай.

Сифэн послушно кивнула и покинула комнату. Странно было вернуться после встречи с Вэем и избежать побоев; девушка некоторое время посидела на своем тощем продавленном тюфяке – Гума не появлялась. Тогда она тихо, как только могла, приподняла угол тюфяка и отодвинула находившуюся под ним половицу.