Мыши-вампиры - Гарри Килворт (2002)

В это мгновение из тумана появилась повозка. Под оглоблей шла потная, усталая мышь с зашоренными глазами. Извозчик, остроносый зверек в непомерно большой шляпе и широком складчатом плаще, несмотря на сигналы Нюха, останавливаться не пожелал. Тогда на дорогу выбежала Бриония. Мышь, везущая повозку, отшатнулась и остановилась, хотя извозчик больно хлестнул ее вожжами.

– Что вам надо? – угрюмо спросил он. – Я еду домой!

– Но у тебя поднят флажок! – заметил Нюх.

– Я забыл опустить его.

– Нет, не забыл! – возразила Бриония. – Просто ты спешишь к клубу знатных горностаев, где тебе дадут более щедрые чаевые! Тебя ведь не интересуют обычные пассажиры, правда? Так вот, ласка, позволь тебе сказать, что мэр – мой хороший друг! Если хочешь сохранить лицензию на извоз, потрудись соблюдать правила!

Ласка презрительно высморкался, но согласился принять пассажиров. Однако, увидев, что они тащат тело, снова взбунтовался:

– Эй, не кладите в мою повозку эту гадость! Мне не нужны дохлые горностаи! Ищите другого простака…

– Вот из-за таких, как ты, и страдают ласки! – воскликнула Бриония, продолжая запихивать горностая в повозку.

Извозчику ничего не оставалось, как только подождать, когда усядутся Нюх с Брионией, и снова тронуться в путь. Всю дорогу он ворчал о полуночниках, таскающих по улицам трупы. А вместо того чтобы ехать по адресу, указанному Брионией, привез их в ближайший полицейский участок.

Случилось так, что шеф полиции Однолюб Врун именно этим вечером приехал туда проверить, как несут службу его подчиненные.

Извозчик соскочил с козел и стремительно забежал в служебное помещение. Врун стоял возле стола дежурного сержанта.

– У меня в повозке сидит парочка похитителей трупов! Я поймал их с поличным! – выпалил ласка. – Они шли по набережной и напугали меня до полусмерти, выйдя из тумана с трупом этого проклятого горностая!

Врун сурово взглянул на скрытого под шляпой ласку:

– Эй, полегче насчет «проклятых горностаев»!

Он отдал приказ трем констеблям выйти и арестовать «похитителей трупов».

Нюх с Брионией позволили затащить себя в полицейский участок. Однако перед Вруном Бриония дала волю своему негодованию.

– Что это значит? – спросила она. – Врун! Что, мэр пообещал вам новые сверкающие пуговицы за то, что вы арестуете на этой неделе определенное количество невинных? Пошел прочь, болван…

Последние слова были обращены к констеблю-горностаю, который пытался надеть ей наручники.

– Отпустите их, – распорядился Врун. – Я сам разберусь с ними. Ну, Серебряк, Живорез, как вы это объясните?

Он выразительно показал на тело горностая, которое втащили в полицейский участок двое констеблей. Они со шлепком бросили его на пол. Голова завалилась набок, язык высунулся между двумя белыми клыками.

– Мы его нашли, – ответила Бриония, более привыкшая к виду трупов, чем все присутствующие.

– Ах, вы просто нашли его на улице! Ничего более правдоподобного придумать не успели?

– Он умер у нас на глазах, – пробормотал Нюх, все более и более осознающий, что не так давно это был живой, дышащий зверь.

– Вот как! Значит, вы признаете, что убили его?

– Я не говорил, что мы его убили. Я сказал, что он умер.

– Полагаю, от сердечного приступа! – усмехнулся Врун.

– Мы не знаем причины его смерти, – заявила Бриония. – Чтобы выяснить это, мы как раз и везли тело в операционную. Для проведения вскрытия мне требуются инструменты. На его горле две раны. Вероятно, они имеют отношение к его смерти. Кроме того, судя по глазам, бледному языку и сморщенной коже, я бы сказала, что горностай сильно обескровлен!

Полицейские уставились на труп, разинув рты.