Сокровища Аттилы - Клайв Касслер, Томас Перри (2012)

– Он сумасшедший, а сумасшедшего ничто не способно устроить. Ему нужны погребальные дары гунна Аттилы. Он считает себя его наследником. Если не в буквальном смысле, то в духовном несомненно. И ищет здесь сокровища. В Венгрии мальчикам до сих пор дают имя Аттила. А мы находимся на южной равнине, где Аттила воздвиг свою крепость.

– Возможно, я не очень хорошо помню, но разве сами гробы не драгоценны? – задала вопрос Реми.

– Да, они часть клада, – подтвердил Альбрехт. – Предположительно снаружи железный гроб, в нем серебряный, а внутри серебряного – гроб из чистого золота. Но и сами гробы могут быть заполнены драгоценными коронами, оружием и украшениями, принадлежавшими всем царям, вождям и епископам, которых победил Аттила. А это, должно быть, большая груда.

– Да, история говорит о целой груде, – согласился Сэм. – Груде…

– Сэм! – произнесла Реми.

– Сэм, вероятно, прав, – поддержал Альбрехт. – Единственный современный отчет о смерти Аттилы принадлежит Приску, послу Восточной Римской империи у гуннов. Приск описал траур и погребение, но не упоминул о сокровищах. О них впервые упоминул Иордан восемьдесят лет спустя. Он выходец из какого-то варварского племени, возможно остготов. Люди полторы тысячи лет искали эти сокровища, но никто ничего не нашел. – Несколько мгновений Альбрехт молчал. – Но никакие соображения вероятности, никакие доводы разума не остановят Арпада Бако. Он убежден: ему суждено найти захоронение Аттилы. И одержим стремлением помешать всем остальным найти его.

– Давайте отстранимся и посмотрим на это издали, – предложила Реми. – Есть ли вероятность, что ваша находка имеет какое-то отношение к могиле?

– Я еще в самом начале работы, но предполагаю – едва ли, – ответил Альбрехт. – Действительно, углеродный анализ датирует находку примерно 450 годом нашей эры, а Аттила умер в 453-м. И битва здесь, в центре территории гуннов, вполне может иметь отношение к его смерти. После смерти Аттилы наступил хаос. У его троих сыновей были свои группы сторонников, а у его полководцев свои царства и армии. Между ними могли происходить никем не описанные битвы. – Он пожал плечами. – Единственное, что я могу сказать с уверенностью: эти останки не принадлежат римлянам. При них нет более совершенного оружия римлян; они не использовали ни гладиусы – короткие мечи с широкими лезвиями, ни скутумы – большие щиты, из которых римляне выстраивали заграждение перед нападающими.

– Значит, тела могли принадлежать гуннам, а могила появилась в результате сражения.

– Слишком рано что-нибудь исключать, даже это. И если кто-нибудь найдет могилу, то в ходе поисков чего-то другого.

– Давайте займемся уже совершенным вашим открытием, – сказал Сэм. – Нам нужно обеспечить вам возможность спокойно закончить раскопки.

– А как это сделать? Мы убили людей Бако.

Сэм улыбнулся и спросил:

– Аттилу это волновало бы?

– Вероятно, нет.

– Значит, не стоит беспокоиться и Бако. Не исключено, он попытается сохранить данное происшествие в тайне – ведь он не скажет полиции, что кто-то выкрал у него того, кого он сам похитил. Сейчас ваши раскопки – лучший способ узнать что-нибудь новое. Он захочет, чтобы вы продолжали работу.

– Он слишком опасен. Нельзя начинать работу, пока он здесь.

– Да неужели? Вы знаете кого-нибудь из хороших венгерских археологов?

– Нескольких. Доктор Энико Харшани – профессор университета здесь, в Сегеде. И доктор Имре Полгар. Я собирался проконсультироваться с ними, но меня похитили. Они отлично знают историю здешних мест.

– Так позвоните им сейчас же. Нам нельзя замалчивать раскопки. Напротив, надо привлечь к ним как можно больше внимания. Задействовать как можно больше людей – пусть будут здесь и помогают воплощать проект. Три иностранца, ведущие раскопки в глуши, рискуют. Пятьдесят или сто местных жителей и несколько ученых на раскопках – это экспедиция.