– У многих, а то и у большинства, следы серьезных, но заживших ран. Мы обнаружили трещины, удары, рассечения, затронувшие кости. Это были профессиональные бойцы. Их скорее следует называть не солдатами, а воинами.

– И кто они? – спросила Реми.

– Гунны, – ответил Альбрехт.

– Несомненно, гунны, – согласилась Энико Харшани. – До сих пор только они.

– Откуда вы знаете? – спросил Сэм. – По ДНК?

Альбрехт провел их вдоль длинной линии стальных столов, на них двойным рядом лежали останки.

– Не существует определенной ДНК гуннов. Основная их группа в первом и втором веке вышла из Центральной Азии. По дороге на запад они заключали союзы или сражались, побеждали и поглощали встречные племена и царства. Так вот, когда гунны появились здесь, на равнинах Венгрии, у многих индивидов по-прежнему были общие с монголами гены. Но существовали и похожие на скифские, фракийские или германские. Этих людей объединял не общий этнос, а общая цель. Все равно что выделять ДНК пирата семнадцатого века.

– Как же вы их идентифицировали?

– Это были всадники. Они передвигались, сражались, ели и иногда даже спали на лошадях. По некоторым изменениям в костях скелета видно: эти люди всю жизнь проводили верхом. Но есть и более определенные указания.

– Какие? – спросил Сэм.

– Гунны не были просто конниками. Это были верховые лучники. В Азии они разработали тактику наступления с помощью луков и стрел. – Профессор очень осторожно взял в руки кусок почерневшего дерева с глубокими надрезами. – Вот он. Это составной лук, и вид его вполне узнаваем и отличен от других. Посмотрите на вырезы на концах, куда надевается петля тетивы. Они неподвижные, не гибкие. И это не просто деревянная палка, лук состоит из нескольких склеенных слоев, их всегда семь, некоторые изготавливаются из рога, а место, за которое берутся рукой, – из кости. Лук короткий, чтобы можно было стрелять с лошади, но придает стреле очень большую скорость. Вероятно, это лучший из существующих образцов гуннских луков. До сих пор мы нашли четыреста фрагментов.

– С кем бились гунны? – спросил Сэм.

– Боюсь, это более трудный вопрос. Жертвы лежат по всему полю. Никакого деления на племена, их просто засыпали землей там, где они пали. У всех оружие, каким пользовались гунны, в основном составные луки. Еще длинные прямые обоюдоострые мечи в ножнах, висящих на поясе, а также короткий меч или кинжал, заткнутый за пояс горизонтально. Брюки из козьих шкур и меховая рубашка. У некоторых кожаные жилеты.

– Остается много загадок и тайн, – поделился доктор Полгар.

– Кое-что я вижу уже сейчас, – сказала Реми. – Поле битвы никто не грабил.

– Это одно, – подтвердила доктор Харшани. – Хорошо сделанный меч – большая ценность. Составной лук из дерева, кости и рога требует тщательных приготовлений и очень опытного мастера. Такой лук изготавливают целую неделю, а потом месяц высушивают, чтобы затвердел. Такие вещи не бросают.

Реми показала на ближайший скелет:

– И раны необычные? Однотипные, не как в бою.

– Да, – согласился Альбрехт. – Гунны были лучниками, но мы не нашли ран, оставленных стрелами. Нет наконечников, торчащих из костей тела или черепов. И не видно ран, типичных для битв того периода. Ни отрубленных рук, и на ногах нет ран, от которых истекают кровью. Каждая рана – серьезное, смертельное повреждение. Почти четыреста тел обезглавлено, и много таких глубоких рассечений горла, что разрублены позвонки.

– Мне все это представляется массовой казнью, – сказал Сэм. – Мы не видим противников, ведь убийцы засыпали землей жертв и ушли.

– Похоже на то, – согласилась Реми. – Но если эти люди имели такое хорошее вооружение, почему они дали себя убить?

– Мы не знаем, – ответил Альбрехт. – Работа только началась, зададимся этим вопросом, когда откопаем остальные тела.