Власть меча - Уилбур Смит (1986)

Но огонь в крови Шасы потух, и неожиданно он задумался, что скажет дедушка и – еще более неприятная мысль – мать, если его на глазах у всех гостей удалят с поля и он навлечет позор на всю семью. Он нервно посмотрел на трибуны. Но они были слишком далеко, чтобы разглядеть выражение лица Блэйна Малкомса. Высоко на трибуне он увидел желтое пятно – шляпу матери, и ему показалось, что угол наклона этой шляпки выражает неодобрение, но судьи уже возвращались. Один из них подъехал непосредственно к Шасе и со строгим выражением лица остановил перед ним лошадь.

– Мистер Кортни!

– Сэр!

Шаса выпрямился в седле, готовый к худшему.

– Официальное предупреждение, сэр. Вы получаете предупреждение за опасную игру.

– Я принимаю предупреждение, сэр.

Шаса пытался придать лицу выражение, которое соответствовало бы строгому лицу судьи, но его сердце пело. Ему сошло с рук.

– Продолжайте игру, мистер Кортни, – сказал судья и, прежде чем он повернул лошадь, Шаса успел заметить, как он слегка подмигнул.

До конца последнего чаккера оставалось три минуты, когда Макс штрафным ударом далеко загнал мяч на их территорию; здесь его подобрал оказавшийся на месте третий номер Шасы. Он ударил по прыгающему, скачущему мячу и отбросил его на левую половину поля.

– Отлично, Стаффз! – обрадовался Шаса. До сих пор Стаффз Гудмен ничем не отличился. Безжалостные атаки Наталя лишили его мужества, и он не раз становился жертвой грубой игры Макса Тюниссена. Стаффз впервые сумел сделать удачный пас; Шаса бросился к мячу и перехватил его в полете. Но Банти снова промешкал, и без поддержки атаку Шасы отбила группа всадников Наталя. Игра превратилась в беспорядочную свалку, а секунды продолжали идти. Судья свистком прекратил свалку и отдал мяч Наталю.

– Будь я проклят, если мы не продержимся до ничьей! – взглянув на часы, обратился к Шасе Банти, когда они двинулись назад, чтобы принять удар команды Наталя.

– Ничьей недостаточно! – яростно ответил Шаса. – Мы должны выиграть.

Он, конечно, храбрился. На протяжении пяти чаккеров они ни разу не нападали на ворота Наталя по-настоящему. Но скромность притязаний Банти рассердила Шасу, а Макс Тюниссен после стычки определенно увял, в нем не осталось прежней дерзости и огня, и он уже дважды отступал, избегая столкновения, когда Шаса выводил мяч в поле.

– Осталось полминуты!

Несмотря на слова Шасы, Банти, казалось бы, был доволен тем, что скоро их страдания закончатся. В этот миг мяч полетел прямо к ним. Шаса пропустил его и, прежде чем сумел повернуть, мимо пронеслись нападающие Наталя. Между ними и воротами остался только один Стаффз Гудмен. Шаса бросился назад, ему на подмогу, но сердце его упало. Все было кончено. Нельзя было ждать от Стаффза двух хороших ударов подряд. Несмотря на опасения Шасы, Стаффз бросился наперерез атаке Наталя, бледный, испуганный, но задорный. Он взмахнул клюшкой раньше, чем мяч оказался в двух футах от него. Но его пони был старым, опытным, его явно раздражала неумелая игра всадника, и он лягнул мяч, направив его прямо на линию Банти. Банти ударил по мячу и поскакал вслед за ним по полю; но правый игрок Наталя оказался тут как тут, и они закончили чем-то вроде неловкого вальса, обходя друг друга, наклоняясь и размахивая клюшками – это была типичная юниорская игра, ни у кого из игроков не было ни сил, ни опыта, чтобы предпринять новую атаку. Стычка дала обеим командам время перестроиться; капитаны кричали на своих игроков, показывая на мяч.

– Уступи его мне, Банти!

Шаса в левой части поля встал в стременах, Тигровая Акула нервно плясал под ним, закатив глаза, так что показались белки.