Власть меча - Уилбур Смит (1986)

Он бросился к отцу, чтобы обнять, отворачиваясь от дежурного, пряча свою слабость и слезы. – Папа! Папа! – беспомощно повторял он, обнимая худые плечи под грубой тюремной робой; повернув голову, он умоляюще посмотрел на дежурного.

– Я не могу оставить вас одних, – понял тот и покачал головой. – Честное слово. Вопрос не только в моей работе.

– Пожалуйста, – прошептал Манфред.

– Слово брата, что не попытаетесь устроить ему побег?

– Слово брата, – ответил Манфред.

– Десять минут, – сказал дежурный. – Больше дать не могу.

Он отвернулся и закрыл за собой стальную зеленую дверь.

– Папа!

Манфред подвел дрожащего старика к стулу, усадил и склонился к нему.

Лотар Деларей ладонью вытер мокрые щеки и попробовал улыбнуться, но его голос дрожал.

– Только посмотри на меня: реву, как старуха. Просто не ожидал тебя увидеть. Теперь все в порядке. Все хорошо. Дай-ка взглянуть на тебя, просто поглядеть.

Он откинулся и внимательно посмотрел в лицо Манфреду.

– Каким ты стал мужчиной, сильным и удачливым, совсем как я в твои годы.

Кончиками пальцев он провел по лицу Манфреда. Рука была холодной, а кожа грубой, как шкура акулы.

– Я читал о тебе, сын. Нам позволяют читать газеты. Я вырезаю все о тебе и держу под матрацем. Я горжусь тобой, очень горжусь. Мы все здесь тобой гордимся, даже шпики.

– Папа! Как с тобой обращаются? – перебил его Манфред.

– Хорошо, Мэнни, просто хорошо. – Он опустил голову, и углы его губ опустились. – Просто… пожизненно – это очень долго. Ужасно долго, Мэнни. Иногда я думаю о пустыне, о горизонте, который затягивается далекой дымкой, и о высоком синем небе… – Он замолчал и попытался улыбнуться. – И о тебе, каждый день – не было дня, чтобы я не молился Господу: «Позаботься о моем сыне».

– Нет, папа, пожалуйста, – умолял Манфред. – Не нужно! Ты хочешь, чтобы и я заплакал? – Он выпрямился и подтащил второй стул. – Я тоже думал о тебе, папа, думал каждый день. Я хотел написать тебе и спросил дядю Тромпа, но он сказал, что лучше…

Лотар схватил его руку и заставил замолчать.

– Ja, Мэнни, так было лучше. Тромп Бирман мудрый человек, он знает, как лучше. – Он улыбнулся более убедительно. – Какой высокий ты вырос, и этот цвет волос – точно как мои когда-то. С тобой все будет в порядке, я знаю. Кем ты решил стать? Расскажи побыстрей. У нас очень мало времени.

– Я изучаю юриспруденцию в Стелленбосе. Первый курс закончил третьим.

– Это очень хорошо, мой сын, а что потом?

– Не знаю, папа, но мне кажется, я должен сражаться за наш народ. Думаю, я призван защищать справедливость ради нашего народа.

– Политика? – спросил Лотар и, когда Манфред кивнул, продолжил: – Трудная дорога, полная поворотов и изгибов. Я всегда предпочитал прямые пути, чтобы подо мной была лошадь, а в руке ружье. – И сардонически усмехнулся. – И смотри, куда это меня привело.

– Я тоже буду сражаться, папа. Когда наступит время. На поле битвы, которое сам выберу.

– Сынок! История жестока к нашему народу. Иногда я с отчаянием думаю, что нам суждено всегда быть угнетенными.

– Ты ошибаешься! – Лицо Манфреда застыло, голос стал резким. – Наш день придет, он уже забрезжил. Угнетению конец.

Он хотел все рассказать отцу, но вспомнил клятву на крови и замолчал.

– Мэнни. – Отец наклонился ближе, обвел камеру взглядом, как заговорщик, и потянул Манфреда за рукав. – Алмазы – они еще у тебя? – спросил он и сразу увидел ответ на лице сына.

– Что с ними случилось? – На отчаяние Лотара трудно было смотреть. – Они мое наследство тебе, все, что я смог тебе оставить. Где они?

– Дядя Тромп… он нашел их много лет назад. Он сказал, что они зло, порождение дьявола, и заставил меня уничтожить их.

– Уничтожить?

Лотар недоверчиво посмотрел на него.

– Раздробить на наковальне молотом. Превратить в порошок – все камни.