Власть меча - Уилбур Смит (1986)

– Вы можете остаться всего на несколько минут: миссис Малкомс должна отдохнуть.

Но Изабелла нетерпеливо шевельнула рукой, и Сантэн увидела, что ее рука – птичья лапа с хрупкими костями, обтянутыми восковой кожей, в сетке голубых жилок.

– Я хочу говорить с глазу на глаз, – прошептала Изабелла. – Пожалуйста, оставьте нас, доктор.

Блэйн наклонился, поправляя ей подушку.

– Пожалуйста, не утомляй себя, дорогая, – сказал он, и его мягкость к умирающей вызвала у Сантэн болезненную ревность, которую она не сумела подавить.

Блэйн и врач тихо вышли. Щелкнула щеколда, дверь закрылась. Впервые женщины остались наедине. Сантэн охватило ощущение нереальности происходящего. Много лет эта женщина играла огромную роль в ее жизни, само ее существование означало, что Сантэн подвержена низким переживаниям: от зависти и ревности до гнева и ненависти. Но сейчас, когда она стояла у постели умирающей, все эти чувства исчезли. Она ощущала только огромную жалость.

– Подойдите ближе, Сантэн, – прошептала Изабелла, поманив ее слабым движением худой руки. – Говорить так трудно.

Сантэн порывисто опустилась на колени у кровати, так что их глаза оказались на одном уровне. Ей очень хотелось раскаяться в том, что она принесла столько горя, и попросить у Изабеллы прощения, но та заговорила первой:

– Я сказала Блэйну, что хочу помириться с вами, Сантэн. Сказала, что понимаю: вы двое ничего не могли поделать, когда влюбились друг в друга, и что я понимаю: вы старались по возможности щадить меня. Что вы никогда не мстили, что, хотя могли увести его, так и не подвергли меня этому последнему унижению. Что, хоть я больше не женщина, вы позволили мне сохранить остатки достоинства.

Сантэн чувствовала, как жалость затопила ее душу, заволокла глаза. Ей хотелось взять это хрупкое умирающее существо на руки и обнять, но что-то в глазах Изабеллы помешало: яростный свет гордости. И Сантэн просто склонила голову, продолжая молчать.

– Я сказала Блэйну, что вы наполнили его жизнь счастьем, которого я не могла ему дать, но несмотря на это и благодаря вашей щедрости отчасти удержать его.

– О Изабелла, не знаю, как сказать вам…

У Сантэн перехватило горло, и Изабелла жестом попросила ее молчать.

Казалось, она готовится сделать какое-то огромное усилие. На ее щеках появилась слабая краска, в глазах вспыхнул свирепый свет. Дыхание участилось, и когда она снова заговорила, ее голос звучал сильнее и резче:

– Я сказала ему все это, чтобы уговорить привести вас сюда. Догадайся он о моих истинных намерениях, он не позволил бы вам прийти.

Она оторвала голову от подушки, и ее голос превратился в змеиное шипение.

– Теперь я могу сказать вам, как сильно ненавидела вас каждый час своей жизни, как эта ненависть надолго сохранила мне жизнь, чтобы я могла мешать вам завладеть им как мужем. Сейчас, когда я умираю, эта ненависть выросла в сотни раз…

Она замолчала, чтобы передохнуть, и Сантэн шарахнулась от ее взгляда. Она поняла, что Изабелла доведена до безумия пережитой болью, долгими разъедающими ненавистью и ревностью.

– Если проклятие женщины имеет хоть какую-то силу, – снова заговорила Изабелла, – я проклинаю вас, Сантэн Кортни, своим последним вздохом. Да, пусть вы познаете ту же пытку, на какую обрекли меня, пусть познаете боль, какую знала я. В тот день, когда вы будете стоять перед алтарем с моим мужем, я протяну к вам руку из могилы…

– Нет! – Сантэн встала и попятилась к двери. – Нет! Перестаньте! Пожалуйста, перестаньте!

Изабелла рассмеялась – резко, насмешливо.

– Я проклинаю вас, и пусть мое проклятие отравит вашу незаконную связь. Я проклинаю каждую минуту, которую вы проведете вместе, когда меня не станет. Я проклинаю его семя в вашем чреве. Проклинаю каждый поцелуй и каждое прикосновение – проклинаю вас и ваше отродье. Око за око, Сантэн Кортни! Попомните мои слова – око за око!