Знак Сокола - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Раз в три месяца в главном зале замка собирался и островной парламент, в совещаниях которого принимали участие депутаты от всех десяти волостей Эзеля, на которые он был поделен. В обсуждении различных вопросов, касавшихся жизни острова, участвовали даже эсты. Этим Белов вызвал недоумение даже у близких к нему немцев. Как, мол, можно давать право голоса этим вчерашним язычникам?

На что у Белова был свой ответ:

– Объявленное мною равенство всех граждан состоит в том, чтобы все были подвержены тем же законам. Эсты также являются гражданами, как и вы, друзья.

Большую часть шведского населения Белов уже запланировал переселить на берега Ангары, составив списки первой и второй очереди. На острове он оставлял лишь два десятка семейств, выходцев из славного шведского королевства, главы которых подписали личные клятвы верности ангарскому князю. Это были нужные Белову мастера, которые могли работать с деревом и металлом, семья обувщиков, пара лекарей и крепкие крестьяне. Помимо спокойной жизни на Эзеле они получили и немного золотых монет. То есть, по сути, они становились ренегатами. Хотя Брайан сомневался, что в этом лихом веке существовали понятия верности государству со стороны простого обывателя. Слишком многое решали деньги. А казна ангарского наместника потихоньку оскудевала. Оставалось немного больше половины того, что было оставлено Белову на развитие и упрочнение власти Ангарии в балтийском регионе. Но зато Брайан точно знал, что он не сделал ни копейки лишних трат, ни, тем более, не потратил ни монетки на свои личные нужды. Это стало очень неприятным сюрпризом для присланных из Курляндии чиновников. Те и вообразить себе не могли, что таковое возможно – ведь они и сами хотели нажиться на молодом для подобной должности человеке. А тут такой облом. И на себя не тратит и другим воровать не даёт. Очень странный наместник.

– А на что мне тратиться? – искренне удивлялся Брайан, смеясь лишь одними глазами, когда ему докладывали о разговорах среди курляндцев. – Девки доступные, добрые! За постой денег не берут, еда дешёвая. Благодать! А если кто воровать будет, так работы много вокруг! Есть, что предложить.

***

Четверо всадников не спеша ехали по идущей вдоль берега дороге, что тянулась от хутора до небольшой рыбацкой деревни эстов. Негромко переговариваясь, они направлялись в деревеньку. По приказу Белова отныне регулярно проводились рейды по побережью, с целью предупредить внезапную высадку шведов. Ибо уже не раз с берегов Эзеля были замечены шведские галеры. Генерал-губернатор Эстляндии Гюлленшерна пока никак не обозначил своих планов на остров, ставший курляндским владением. Молчание шведа тяготило Брайана, посему и были назначены регулярные караулы по утверждённым прибрежным маршрутам. Один из таких караулов и составляли четверо дружинников Белова. В ближайшей деревеньке они хотели немного остановиться, чтобы перекусить рыбацким супом и ещё раз перемыть косточки Белову за столь нелепое задание. Однако на дороге их остановил неприметный пожилой эст, который, волнуясь, принялся говорить с ними, сильно коверкая немецкие слова. Всадники непонимающе переглядывались, тщётно пытаясь понять, что им пытаются втолковать.

– Он говорит про какой-то корабль или лодку, – морщился один всадник. – Или о том и другом разом? Люди с корабля в лодке? – задал он вопрос мужику.

– Так что ты хочешь сказать, деревенщина? – прикрикнул на рыбака другой дружинник. – Говори по-немецки, свиная голова!

– Эй, Конрад! – рассмеялся второй воин. – Ты забыл, что требовал наместник? Относись к эстам повежливее, если не хочешь в каменоломню!

Трое всадников дружно грохнули со смеху. Конрад озадаченно поскрёб в затылке и уныло посмотрел на растерянного эста:

– Давай, проклятый язычник, выкладывай! Только помедленнее, я тебя ни черта не понимаю.