Знак Сокола - Хван Дмитрий Иванович (2011)

Сотни лошадей, мулов и быков тянули множество повозок войска, идущего вдоль верховьев реки Хурха. Сотни воинов шли к маньчжурской крепости, северному форпосту империи. Пересекая реку Сунгари, что несла свои воды на север примерно на полпути до Нингуты, Дюньчэн решил расширить существующее тут поселение до полноценного городка. Также, следуя советам мукденского дутуна, военачальник оценил местность и, найдя её подходящей, приказал также устроить тут верфи. Флотилия маньчжуров, потерявшая изрядно кораблей при несчастливой битве с северными варварами, требовала пополнения. Это было необходимо, чтобы в будущем Гирин был способен принимать войско, идущее от Мукдена. А корабли, которые будут тут построены, упрочат положение империи на севере. Пока же все мысли Дюньчэна были связаны со скорой встречей с семьёй. В Нингуте его ждали почтенный отец и мать, любимая жена Эрдени, да двое детишек. Лишь после семьи его занимало собственное положение. Он понимал, что его назначение в северные земли, это несомненное понижение в карьерной лестнице. Ведь там, близ столицы династии Мин решалось очень многое. Пекин, по сути, был обречён и его взятие маньчжурским войском было вопросом времени, да итогом удачных переговоров с минскими военачальниками. Бесспорно, великий хан Абахай сделал очень много для упрочения положения маньчжурской империи. Тут же, на севере государства Цин от Дюньчэня ждали лишь показательного разгрома мятежных варваров. Как говорил Лифань, любой результат, кроме громкой победы, станет роковым в судьбе Дюньченя. Да и сам знал, что больше ошибок на севере быть не должно, иначе среди варваров померкнет память о силе маньчжуров. Кстати, думал нингутинский дутун, этот неудачливый военачальник, лишь чудом оставшийся в живых после того, как погубил войско и флот, данные ему для победы, пытался запугать его силой христиан.

– Ну откуда у христиан может быть сильное войско? Ведь их морские корабли не могут перевозить многие и многие тысячи солдат да пушек на реку Чёрного Дракона, – говорил Лифаню Дюньчэн.

Да и в слухи о городках христиан он не верил – варвары явно преувеличивали. Они могли и единственную торговую факторию чужаков превознести в город, а то и два. Дутун знал, что христиане не живут в торговых факториях – они лишь временно приплывают из-за моря, чтобы торговать с прибрежными городами китайцев или маньчжур. Оставаться могут лишь немногочисленные служители их бога, что сеют разлад в умы людей. Вот варвары и посчитали дома христианского бога за городки. Что с них взять, грязных лесных жителей? Дюньчен с неясной тревогой, ноющей в груди, оглядывал заросли елового леса, что тянулись вдаль, покрывая зелёным ковром холмы и сопки. Где-то впереди уже блестела серебряной нитью река Хурха, на которой стояла Нингута. Дутун хотел достичь крепости до осенних дождей, иначе дороги превратятся в труднопроходимые топи, полные чавкающей в воде грязи. Войско Дюньчэна едва ли прошло половину пути до Нингуты, как навстречу ему вышел небольшой отряд воинов. Усталые, но полные упрямой решительности некоторые из них преодолели непростой путь, даже будучи ранеными. Дюньчэн приказал войску двигаться дальше, не снижая темпа.

– Лишнего времени для отдыха нет! Двигайтесь! – прокричал он своим офицерам.

А сам направил своего коня к отдыхавшим в стороне воинам из Нингуты.

– Говорите! Вы из Нингуты? – повелел он упавшим на колени людям. – Почему с вами нет ни одного старшего?

– Господин! – начал самый смелый из них. – Нингуты больше нет!

– Что ты говоришь, негодяй? – похолодел Дюньчэн. – Немедленно объяснись!

– Господин, три десятка дней тому назад к Нингуте подошли два корабля. Они пускали в небо чёрный дым, словно внутри них сидели духи-эньдури! – стал говорить, едва не плача, молодой воин с повязкой на голове. – Я был в карауле на стене крепости, когда увидел корабли.

– Да говори, что же было дальше! – воскликнул дутун, соскочив с коня и схватив воина за шиворот.