Нужна ли Америке внешняя политика? - Генри Киссинджер (2001)

Контраст между ситуацией в области безопасности в 1972 году, когда был подписан Договор по ПРО, и сегодня налицо. Один из подписантов, Советский Союз, исчез как юридическое лицо. Ракетные технологии получили дальнейшее развитие, распространение затронуло страны (Северную Корею, Иран, Ирак, Индию, Пакистан), которые не рассматривались как вероятные кандидаты на обладание передовой военной технологией, когда договор подписывался.

Поскольку именно я придерживался этих взглядов и публиковал их в печати на протяжении 40 лет, стоит спросить, почему Договор по ПРО был подписан президентом Ричардом Никсоном в 1972 году, когда я работал советником по национальной безопасности. Прямой ответ на этот вопрос таков: тогда, когда администрация Никсона начала свою работу, будучи полна решимости отойти от концепции взаимно гарантированного уничтожения, она была частично вынуждена отступить в концептуальных рамках из-за давления со стороны конгресса и бюрократического аппарата. На ранних этапах первого срока пребывания на посту президента Никсон приказал Пентагону разработать стратегию, которая упор делала бы на военные, нежели гражданские цели. В 1969 году он также внес в конгресс программу противоракетной обороны, предусматривавшую 12 площадок для защиты ракетных шахт и населения от ограниченных ударов со стороны Советского Союза, от ударов со стороны новых ядерных держав и от случайных и несанкционированных запусков из любого источника.

Программа ПРО Никсона подвергалась критике с использованием именно такой же аргументации, которая разворачивалась против современных программ противоракетной обороны. Говорилось, что она не сработает, что она сработает настолько хорошо, что это приведет к дестабилизации. Утверждалось также, что она ослабит Североатлантический альянс, оторвав оборону Соединенных Штатов от обороны Европы, а это, дескать, заставит Советский Союз проявить непримиримость и пойти на развязывание гонки вооружений.

Среди страстей вьетнамских протестов и в конгрессе с большинством в руках оппозиции эти критические высказывания слились с широко распространенными нападками на весь оборонный бюджет. Первоначальное решение по ПРО прошло через сенат с перевесом в один голос, голос вице-президента. В последующие годы конгресс использовал процесс выделения средств с тем, чтобы разрушить то, что ему едва не удалось погубить при вынесении начального решения. Ежегодно количество площадок ПРО сокращалось конгрессом, вплоть до того, что к концу 1971 года осталось всего две. И Советы, будучи в курсе этих внутренних трудностей, устраивали обструкцию на переговорах по ограничению их наращивания наступательных вооружений, проводя в то время по 200 запусков ракет дальнего радиуса действия в год. В такой обстановке Министерство обороны, действуя через заместителя министра обороны Дэвида Паккарда, написало письмо президенту Никсону в конце весны 1970 года о том, что следует как можно скорее провести переговоры по соглашению о контроле над стратегическими вооружениями. Если бы этого не случилось, Советы вскоре могли бы обойти Соединенные Штаты по стратегическим силам.

Никсон был далеко не сторонником теории взаимно гарантированного уничтожения, но, столкнувшись с конгрессом, полным решимости выпотрошить противоракетную оборону, решил заморозить – и таким образом сохранить – размещение ядерной противоракетной обороны в обмен на равноценные ограничения собственной противоракетной обороны Советского Союза и использовать это решение для установки потолка наращивания советских наступательных вооружений. На встрече на высшем уровне в Москве в 1972 году Советы согласились с настойчивым американским требованием ограничения наступательных вооружений одновременно с оборонительными. Эта история имеет отношение к делу, потому что многие из тех, кто относится к Договору по ПРО как к краеугольному камню проблемы контроля над вооружениями, недопонимает истинные мотивы его заключения.