Коварство и любовь - Бертрис Смолл (1994)

– Королева Джейн мертва, и вот уж два года, как похоронена, – заметила практичная Кэт Говард. – Величайшим достижением ее жизни было рождение нашего дорогого принца Эдуарда. В конце концов она надоела бы королю, и вообще эти Сеймуры совершенно несносны, как говорил мой дядя герцог Томас. Королю нужна новая жена и побольше сыновей!

– Что правда, то правда, – согласилась Кэтрин Кэри. – Но мне кажется, что эта принцесса ему совершенно не подходит. Бедняжка, она проделала такой долгий путь!

– Король уже далеко не в расцвете юных лет и не может рассчитывать на то, что сосватает молодую красавицу, – заговорила Элизабет Фицджеральд своим мягким, мелодичным голосом. – Конечно, леди Анна не очень похожа на свой портрет, но она кажется достойной дамой, и у нее добрые глаза.

– Чтобы завоевать Генриха Тюдора, одними добрыми глазами не обойдешься, – заметила леди Брауни. – А вы что скажете, леди Уиндхем? Вы ведь с ней говорили. Что она сказала?

– Я просто приветствовала ее в Англии, и она меня поблагодарила, – ответила Нисса. – Я предложила помочь ей овладеть английским языком. Кажется, она настроена дружелюбно и желает учиться, мадам. Мне она понравилась. Надеюсь, что она понравится и королю.

Им предстояло это выяснить довольно скоро, потому что королю не терпелось увидеть невесту, и он галопом вылетел из Хэмптон-Корта, чтобы, как он сам признался Кромвелю, «вскормить пламя любви» между ним и дамой, на которой ему предстояло жениться. Король смело и неожиданно для всех ворвался в зал епископского дворца, одетый в просторный плащ с капюшоном, который скрывал лицо. В руке он сжимал дюжину соболиных шкурок, которые собирался преподнести в дар принцессе. Но она, увидев его громоздкую, высокую фигуру в длинном черном плаще, закричала от страха и, схватив подушку, начала бить ею нарушителя спокойствия по голове. Король попятился, отбиваясь, – не очень обнадеживающее начало!

Ганс фон Графштейн поклонился королю и принес извинения.

– Она не поняла, что это вы, ваше величество. Позвольте мне объяснить.

Генрих нетерпеливо кивнул.

– Поторопись же, друг мой! Я с таким терпением дожидался приезда этой леди, что сейчас хочу поскорее с ней познакомиться. – Король силился разглядеть лицо девушки.

Юный паж подошел к принцессе.

– Ваше высочество, не пугайтесь. Это сам король, который решил вас удивить.

– Этот огромный лесной вепрь и есть король? – сказала принцесса, и подушка вывалилась из ее рук. Она пристально воззрилась на Генриха Тюдора, затем отвела взгляд. – Господь наш на небесах! За кого же я обещала выйти замуж, мой добрый Ганс?

– Миледи, вы должны приветствовать его, – взволнованно подсказал ей мальчик.

– Должна, значит, должна, – ответила она и присела в низком реверансе, склонив перед королем голову.

Что за милая скромница, решил король, и его настроение вмиг улучшилось. Она была напугана незнакомцем, но вела себя так отважно, а затем стала так очаровательно смиренна! Какое изящество манер, какое… Да, но какого роста эта женщина! Совсем не та, что на портрете! Генрих был шокирован, когда принцесса встала во весь рост и смело встретилась с ним взглядом.

– Добро пожаловать в Англию, мадам, – вот и все, что он сумел вымолвить, старательно скрывая охвативший его ужас.

Ганс фон Графштейн перевел приветственные слова короля принцессе.

– Поблагодари его от моего имени, Ганс, – ответила Анна Клевская, которая с разочарованием отметила, что при близком рассмотрении король оказался толст, как упитанный боров, готовый к убою. Когда он откинул плащ, под ним оказался роскошный наряд. Куда более модный и роскошный, чем она только могла вообразить. Ее собственный гардероб, несмотря на то, что на его создание ушла масса стараний и денег, ни шел ни в какое сравнение с королевским. Он казался неуместным и старомодным, даже фрейлины выглядели куда наряднее. Придется это исправить, но для королевы Англии это не составит никакого труда.