Коварство и любовь - Бертрис Смолл (1994)

– Ищи выгоды от своего положения, Хэл. Леди Анна может тебя удивить. – Он легко вскочил с постели и накрыл короля меховым одеялом. Обезьянка Марго цеплялась за его шею. – Засыпай! Тебе надо поспать, Хэл, да и мне тоже. Мы с тобой уже не так молоды, а следующие несколько дней будут сплошь речи, церемонии, тяжелая еда и вино рекой. Ты ничего не делаешь наполовину. Значит, переешь и перепьешь нас всех, последствия чего выйдут тебе боком…

Король сонно усмехнулся:

– Наверное, ты прав, Уилл.

Шут сидел неподвижно, пока король не захрапел. Тогда он тихо вышел из спальни, сообщив ожидающим за дверью придворным, что Генрих Тюдор, к всеобщему облегчению, наконец заснул.

Глава 4

Шестого января выдалось страшно морозным. Слабое солнце едва светило с небес цвета перламутра. С Темзы дул колючий ветер. К шести часам король уже проснулся, но еще с полчаса просто лежал под одеялом. Сегодня день его свадьбы, но ему ужасно хотелось, чтобы он даже не начинался. Наконец, осознав, что выбора у него нет, он вызвал своих камергеров. Они вошли в спальню, весело переговариваясь и улыбаясь, и принесли его свадебные одежды. Королю помогли встать с постели, выкупали и выбрили. Облачили в пышный наряд, в котором ему надлежало появиться на сегодняшней церемонии. Напрасные хлопоты, думал он, и глаза его были полны слез. Он еще не стар, но теперь не сможет наслаждаться прекрасной женщиной в своей постели!

Свадебный наряд короля был великолепен. Парчовый камзол оторочен роскошным соболем и вышит серебряными цветами. Плащ из алого атласа, также богато расшит, застегивался на большие круглые алмазные пуговицы. Ворот украшен золотом. Сапоги из красной кожи были скроены по новейшей моде, с узкими закругленными носами, и стягивались на лодыжке ремешком, их украшали жемчуг и алмазы. На каждом пальце короля блестело кольцо с драгоценным камнем.

– Ваше величество выглядит просто ослепительно! – воскликнул юный Томас Калпепер.

Остальные придворные согласно закивали.

– Не будь это дело государственное, – перебил король, – никакая сила не заставила бы меня делать сегодня то, что я делаю!

– Кромвель – покойник, – тихо сказал Томас Говард, герцог Норфолкский.

– Я бы не был так уверен, – прошептал в ответ Чарльз Брэндон, герцог Саффолк. – Старина Кромвель – хитрый лис и способен избежать гнева короля.

– Посмотрим, – ответил герцог Норфолк и улыбнулся, что случалось с ним нечасто. Это была улыбка триумфатора.

– Что вы там замышляете, Том? – спросил герцог Саффолк. Он знал, что Томас Говард очень дружен со Стивеном Гардинером, епископом Винчестерским. Епископ поддерживал стремление короля избавиться от влияния папы римского на церковь Англии, но был непримиримым противником доктрины, предложенной архиепископом Томасом Кранмером, которого опять-таки поддерживал Кромвель.

– Вы меня переоцениваете, Чарльз, – ответил Норфолк, по-прежнему улыбаясь. – Я преданнейший из слуг короля и всегда им был.

– О нет, я вас недооцениваю, Том, – возразил Саффолк. – Иногда вы меня пугаете. Ваше честолюбие бьет через край…

– Давайте поскорее покончим с этой комедией! – рявкнул король. – Если я должен на ней жениться, то приступим к делу.

Король в сопровождении придворных прошел через весь дворец в покои принцессы Клевской. Анна спокойно дожидалась жениха. Ей тоже не хотелось вставать с постели, и она тянула, сколько могла. Когда наконец Анну вынудили подняться, потребовались долгие уговоры, чтобы она соблаговолила выкупаться в розовой воде. Строгие правила, в которых была воспитана принцесса, утверждали, что телесная чистота – это суета и грех гордыни; но тем не менее она наслаждалась купанием.

– Я буду купаться каждый день, – объявила она дамам. – Нисса Уиндхем, чем пахнет эта вода? Какой приятный аромат.

– Маслом дамасской розы, ваше высочество, – ответила Нисса.

– Мне нравится! – воскликнула принцесса, и девушки засмеялись.