За темными лесами. Старые сказки на новый лад - Нил Гейман, Гарднер Дозуа, Джефф Вандермеер, Нало Хопкинсон, Питер Бигл, Питер Страуб, Холли Блэк, Чарльз де Линт, Келли Линк, Кэтрин М. Валенте, Танит Ли, Анджела Слэттер, Вероника Шаноэс, Джейн Йолен, Джин Вулф, Карен Джой Фаулер, Кен Лю, Кирстин Макдермотт, Кэтлин Кирнан, Марго Ланаган, Октавия Кейд, Прийя Шарма, Ричард Боус, Рэйчел Свирски, Стив Даффи, Теодора Госс, Швита Такрар, Элизабет Бир (2016, 2018)

– Я знаю, что значит море, – с горечью сказал он. Рука его метнулась к карте, перевернув ее коричневой рубашкой с изображением ключа цвета слоновой кости кверху. Резко вздернув подбородок, Хрюша указал им на карты. – Ты вправду веришь в это?

Да, глупо было доставать их. Глупо было показывать их ему. Если бы не сильная печаль, да не изрядная доза спиртного…

– Это просто игра, – сказала я, сметая карты в кучу. – Просто детская игра. – Поколебавшись, я опустила взгляд и перевернула тройку посохов картинкой вверх, чтобы она легла, как вся остальная колода. – Никак не попытка заглянуть в будущее.

В 1997-м я пустила его в свою постель. Не знаю, отчего – может, благодаря полутора бутылкам «Сира», которыми мы отпраздновали одну из нечастых побед, а может, сладкая горечь его роскошного звучного голоса наконец растопила мою скромную добродетель, однако в темноте нам было хорошо. Оказалось, его руки и плечи просто прекрасны – сильны и нежны несоразмерно всему остальному.

После я перекатилась набок, бросила завернутую в салфетку резинку на тумбочку и услышала его вздох.

– Спасибо, – сказал он.

Восторг в его неподражаемом голосе оказался еще слаще секса.

– Это тебе спасибо, – абсолютно искренне ответила я, снова прижавшись к нему и глядя на светлячков, мерцавших вокруг его широких, сильных ладоней. Взмахнув в темноте руками в попытке разобраться в каких-то невысказанных чувствах, он негромко заговорил.

Спать никому из нас не хотелось. Он спросил, что привело меня в Лас-Вегас. Я рассказала, что родилась в Тусоне и скучала по пустыне, уехав оттуда. А он сказал, что родился в Стонингтоне. На рассвете я поместила руку в его ауру, ловя мерцающие огоньки, как дети ловят языком снежинки, и спросила, откуда взялись жуткие шрамы на задней стороне бедер, под которыми странно вспучивались скрученные, отсеченные от костей сухожилия. Я-то думала, что он – инвалид от рождения… Да, во многом, во многом я ошибалась.

– Багром зацепило, – ответил он. – Мне тогда было семнадцать. Наша семья – рыбаки. С незапамятных времен.

– Но, Исаак, отчего ты не вернешься домой, в Коннектикут?

Пожалуй, впервые он не стал поправлять меня.

– Нет у меня дома в Коннектикуте.

– И никого из родных не осталось?

Он промолчал, но в его ауре возникло тускло-зеленое пятно отрицания. Втянув носом воздух, я решила попробовать еще раз:

– Ты не скучаешь по морю?

Он рассмеялся, и теплое дуновение воздуха защекотало мое ухо, всколыхнув волосы.

– Если захочу, пустыня прикончит меня так же быстро, как и море. Чего по нему скучать?

– А отчего ты приехал сюда?

– Просто потянуло. Показалось, что здесь спокойно. Никаких перемен… Мне нужно было уехать с побережья, и я решил, что в Неваде… что в Неваде, пожалуй, достаточно сухо. Кожное заболевание. Во влажном климате, особенно неподалеку от моря, становится хуже.

– Но все же ты вернулся к морю. К доисторическому. Ведь когда-то вся Невада целиком была морским дном. Ихтиозавры здесь плавали…

– Морским дном… Эх… – Он потянулся, и я почувствовала спиной его прохладную, мягкую кожу. – Наверное, у меня это в крови.

На следующую ночь мне снилось, будто мне сковали запястья украшенными драгоценностями кандалами, подсекли жилы на ногах и оставили умирать одну, среди топкой соленой трясины. На рассвете они с песней ушли. Сгорбленные нечеловеческие фигуры скрылись в дымке тумана, неярко, точно опалы в моих кандалах, мерцавшей вокруг.

Рассеявшись в солнечных лучах, туман обнажил серую землю и зеленовато-бурую воду – агат и блеклый аквамарин. К окровавленным бедрам присохла ткань грубого серого платья, смятая там, где они задрали подол, чтобы подсечь сухожилия. Я приподняла голову из грязи и подсунула под нее руки, прижавшись щекой к холодному металлу кандалов на запястьях.