Секрет моей матери - Никола Скотт (2017)

Клер принесла охапку багетов с прилавка и с восторгом покосилась на моего друга Эндрю, который как раз переступил порог кухни, – длинноногий, высокий, загоревший за неделю, которую он провел со своей девушкой и ее семьей в Марселе. Там было чудесно, солнечно и тепло – двадцать семь градусов, тогда как в Англии выдался самый дождливый май за последние семнадцать лет.

– Привет, Эдс, – произнес Эндрю, немного нахмурившись при виде того, как я мучаю марципан, и глядя на мои огненно-оранжевые руки. – Что делаешь?

– О, ничего особенного, – пробормотала я, взмахнув в воздухе ножом, что могло означать, а могло и не означать украшение тортов и размышления о сестре-близняшке, о которой никто не знал.

– Как прошел отпуск, Эндрю? – Клер все еще стояла в дверях, обнимая багеты и жеманно улыбаясь. – Главное, чтобы тебя не было здесь к тому времени, когда придет Грейс. Никаких посторонних – вот ее главное правило, но я, конечно же, ничего ей не скажу.

– Клер, почему бы тебе не унести все это? – спросила я, и она наконец исчезла, весьма неохотно.

Эндрю пристально посмотрел на меня.

– Выглядишь ужасно, – сказал он. – Стоило мне на неделю уехать, и ты развалилась на части.

Он подошел и встал рядом со мной. Слабый луч солнца, скользнувший в высокое окно, озарил его мягко очерченные скулы, выделил золотистые пряди в волосах песочного цвета. Мой друг выглядел невероятно свежим, словно недавно накрахмаленная белая сорочка, в то время как я чувствовала себя раздавленной; мои непокорные волосы пытались вырваться из-под сеточки для волос.

– Вот спасибо. – Я снова повернулась к марципанам и ловко отрезала еще несколько маленьких полосочек, из которых должны были получиться морковки. – День выдался непростым.

– Сейчас всего час дня. – Темно-синие глаза Эндрю лучились сочувствием. – Как прошло вчерашнее совместное горевание? Я несколько раз пытался позвонить тебе из поезда. Думаю, ты рада, что все уже позади.

– Ты даже не представляешь как, – пробормотала я.

Я чуть было не пересказала ему события минувших двадцати четырех часов, однако потом неохотно смирилась с мыслью, что Джеймс Мерк, моя мать и Фиби Робертс – все это выходит далеко за пределы кухни Грейс и четырех тортов, лежащих передо мной.

– А почему ты не в Марселе? – поинтересовалась я, а когда наконец внимательно посмотрела на Эндрю, до меня дошло, что он выглядит немного встревоженным. – Все прошло не так, как тебе хотелось?

– В общем-то да. Я не понравился братьям Клодетт, а ее мать вообще напоминала айсберг. Они хотят, чтобы она как можно скорее приступила к управлению рестораном, и, судя по всему, считают, что я стою́ у нее на пути, просто потому что не хочу переезжать в Марсель.

– Даже не знаю, почему они так решили…

Я закатила глаза, испытывая сочувствие к семейству Дюпон. У Эндрю были продолжительные отношения с красивой француженкой-ресторатором. Она должна была работать в семейном бизнесе, но вместо этого последние три года зависала в Лондоне, надеясь, что Эндрю оторвется от приготовления «bisque de homard»[13] и женится на ней. Лично я считала, что разочарование пойдет моему другу на пользу, однако мне все равно не очень нравилась Клодетт. Мне не нравилась ни одна девушка Эндрю. Все они были ослеплены страстью до тех пор, пока не приходилось делить его с мертвыми лобстерами, освежеванными кроликами или более изысканными консоме. Затем подружки Эндрю устраивали сцены и, обиженные, уходили, а он, ошеломленный всей этой суматохой, появлялся у меня на пороге – с рыбой, бьющейся у него в сумке:

– Я нашел новый рецепт: рыба, тушенная в вине. Хочешь попробовать?