Земля мертвецов - Роберт Райан (2013)

Он видел телеграмму на столе рядом с письмами. Листок был скомкан, как конфетная обертка. Это ею размахивала сестра во время перепалки с миссис Грегсон.

– Это ведь телеграмма казначейства, да? «Их величества с прискорбием»… простите, мне не следовало вторгаться…

Любопытство в нем одержало верх над воспитанием. Если так, понятна становилась ее утренняя вспышка.

Сестра Спенс покосилась на телеграмму, и подбородок у нее задрожал.

– Это про моего брата. У него случился рецидив в болонском госпитале за день до отправки на родину.

Майор на секунду прикрыл глаза. Открыть их снова было нелегко. Веки словно налились свинцом. Может, он и вправду слишком стар? И следовало внять, когда его отговаривали? Послушаться Холмса?

– Мне очень жаль, – сказал он.

Сестра коротко склонила голову и отпила глоток шоколада.

– Все они – чьи-то братья и сыновья. Или мужья, женихи. Или отцы. Все до единого. Я – такая же, как все.

– Но не все знают, что значит «рецидив».

Вздох.

– Вы тоже знаете?

– Этого термина мне не забыть. Я столкнулся с таким случаем в Байоле. Он сумел пробраться ночью на склад медикаментов. И нашел дигиталис.

Сестра не поднимала взгляда от кружки. Черты ее смягчились, сейчас он видел совсем другую сестру Спенс.

– Генри лишился гениталий. Звучит как кошмарный куплетец из мюзик-холла, да? – Ее голос, опустошенный горем, был тонким и хрупким. – Оторвало осколком, а больше ничего не затронуло. В двадцать два года. Вы представляете? Он, верно, решил, что жизнь для него кончена. Бог знает где он достал пистолет, и подозреваю, там не слишком докапывались. Мне кажется, «рецидив» для семьи звучит чуть легче, чем «самоубийство».

– По крайней мере, пока идет война, так, вероятно, милосерднее.

Сестра посмотрела на него, сморгнула влагу с глаз, и ее взгляд стал жестким.

– Майор, я сегодня… уже вчера – вела себя резче обычного… из-за этого известия о Генри. Но мое отношение к вашим волонтеркам остается прежним. Они нам не нужны. Как и канадские сестры.

– Почему же нет? У меня были прекрасные работницы из доминиона в английских больницах и в Египте.

Она снова сморщилась.

– Танцы, майор, танцы. Канадкам разрешается отплясывать с офицерами. Гулять с ними, распивать чаи, танцевать. Это портит моих девушек. Подрывает мораль.

– Разрешите и своим девушкам немного поплясать.

Она нахмурилась, осуждая подобное легкомыслие.

– Цитирую старшую матрону: «Мы здесь пляшем или спасаем жизни?»

«Нельзя ли совместить?» – задумался майор, но ему было не до споров. В голове мутилось. Вероятно, от спиртного на голодный желудок.

– А у многих из этих волонтерок опасные политические взгляды. Я не позволю им отравлять умы моих сестер.

– Какие же это взгляды?

– Они радикальные суфражистки, – презрительно бросила сестра.

– Вы против суфражисток?

– Ваша миссис Грегсон…

Почему она использует это местоимение?..

– Она не «моя».

– …Миссис Грегсон, сдается мне, как раз из тех, для кого все равны. Сестры и подсобный персонал. Вы и в самом деле считаете, что служанка имеет такое же право голоса, как ее хозяйка?

Несомненно, сестра Спенс была убежденной сторонницей иерархии и естественного порядка вещей.

– Собственно говоря, да. И мнение лакея должно учитываться так же, как мнение господина.

Она удивилась:

– Какой вы современный!

Про себя Ватсон улыбнулся. Эмили его таким не считала. Совсем наоборот. Все же он усвоил иные из самых прогрессивных ее идей.

– Мне надо идти, сестра. Спасибо за шоколад. Очень ко времени. – Встав, он пошатнулся. – И за ром.

– Хорошо. Извините за грубость. Видите, до чего нас доводят политики? Не в обиду будь сказано.

– Я не в обиде.

– Можно дать вам совет, майор? Медицинский совет. Просто одно наблюдение.

– Я здесь новичок, сестра, и с благодарностью приму совет.