Земля мертвецов - Роберт Райан (2013)

Этого американца Ватсон вчера видел в сортировочной одетым в костюм для гольфа. Сегодня на нем была шерстяная безрукавка поверх рубашки с воротничком и галстуком-бабочкой. И еще пара фланелевых брюк, по которым даже не слишком внимательный человек отличил бы его от британца.

Майлс поставил чай на приставной столик и взял в руки пистолет, который Ватсон по давней привычке держал рядом.

– Господи, что за рухлядь?

– Мой старый армейский пистолет, – не без обиды ответил Ватсон.

– Да что вы? – Майлс взвесил его на руке. Ватсон заметил, что костяшки правой в сравнении с левой неестественно вздуты. – Что я вам скажу, майор: к нему бы приделать колеса, нанять упряжку и выкатить на передовую. Получится отменная гаубица. – Рассмеявшись, насмешник положил оружие. – Шучу. Послушайте, скоро восемь. Не хотите ли совершить обход вместе со мной?

Ватсон постарался скрыть обиду за старого боевого товарища.

– Конечно, буду рад. Но скажите, доктор Майлс, что делает выпускник Гарварда в британском эвакогоспитале?

Американец опешил, но тут же овладел собой:

– Кто сказал, что я из Гарварда?

– Никто. Но ведь вы из Гарварда?

– Конечно, – с гордостью подтвердил тот. – Из Гарвардского добровольного медицинского полка. Однако…

– Кольцо. Три открытые книги с надписью «Veritas».

Майлс опустил взгляд на кольцо с печатью на мизинце.

– Конечно же! Как я не догадался…

– Один мой коллега изучал символику американских учебных заведений для монографии, обращая особое внимание на тайные общества.

– Мое тайное общество – эта война, – усмехнулся Майлс. – Родители уверены, что я учусь в Швейцарии. Добровольцев не вносили в списки, так что им не пришло официальное уведомление. И нам не присваивают званий, поэтому… – он указал на свой штатский наряд. – Но врачи, видите ли, нужны, а я чертовски хороший врач.

Ватсон улыбнулся его молодой самоуверенности. Этому человеку не исполнилось и тридцати. Длинное гладкое лицо, аккуратно подстриженные черные усы и обезоруживающе открытый взгляд. Напомаженные волосы были расчесаны на прямой пробор. От врача пахло лавровишневым лосьоном. Как видно, дома он был из щеголей.

– Не сомневаюсь. И мы, союзники, тем более признательны за добровольную помощь, что это не ваша война…

– Я считаю ее своей. Насаженные на штыки младенцы, изнасилованные монахини, казни гражданских лиц, торпедированные суда, отравляющие газы… – Он сбился. – Да, понимаю, есть преувеличения. Но я считаю, это просто война. Хорошая война.

Ватсон не был уверен, что к войне применимо определение «хорошая». Но дело фон Бока, когда Холмс еще до начала сражений разоблачил шпионскую сеть, действовавшую по всей Англии, убедило его, что некие круги в Германии питают вполне реальные экспансионистские планы покорения Европы и захвата Пролива. Справедливая война? Нет. Необходимая? Да.

– У меня есть и личные причины, – добавил Майлс.

Эти личные причины должны быть очень вескими, рассудил Ватсон. Добровольцы – врачи, сестры, водители санитарных машин – жертвовали американским гражданством. Неудивительно, что молодой человек скрыл от родителей правду.

Майлс криво улыбнулся и прижал кулак к груди.

– Разбитое сердце, если вам любопытно. Встретимся внизу через десять минут?

– Лучше через пятнадцать, – поправил Ватсон. – Мои старые суставы теперь не так легко гнутся.

– Значит, через пятнадцать. После обхода позавтракаем. – Он рванулся к двери и, уже открывая ее, спросил: – Джон Ватсон, не так ли?

– Так.

– Босуэлл Холмса-Джонсона?

– Да, так говорили. Хотя для меня это слишком лестно. Я всего лишь описывал жизнь друга и коллеги…