Вокруг пальца - Йон Колфер (2013)

Я все еще не разобрался, что к чему. С какой радости Майк швырнул меня в эту мясорубку? Я – просто хаос и непредсказуемость. Если Майк хочет подлизаться к этому универовскому отроку, то наверняка должен пожертвовать одним из этих козлов, которых содержит при «Медном кольце». Уж он-то должен знать, что рано или поздно я увижу подходящий шанс, пойду на прорыв и явлюсь домой под покровом тьмы.

Пересчитав облигации, Ши подвигает одну мне.

– Вот это слово, бестолочь, – говорит он, стуча пальцем по облигации. – Что тут написано?

– Податель, – озвучиваю я слоги.

– Знаешь, что это означает?

Могу догадаться, но даю ему ответ, на который он рассчитывает.

– Что-нибудь насчет прислуживания за столом?

– Это означает, что ты – податель, тот самый. Не знаю, на самом ли деле ты тот мужик, но Майку ты не нужен. – Ши подталкивает пустой конверт в мою сторону, будто черную метку Джону Сильверу. – По-моему, твой босс пытается прикончить двух зайцев одним выстрелом, мистер Дэниел Макэвой, и ты – один из этих зайцев.

На меня вдруг нисходит момент прозрения, доходит как до Луны, и нарисованное Майком ви́дение будущего разворачивается передо мной как на ладони. Ирландец Майк туп как пробка, но у него есть черта, делающая его очень опасным: он искренне и вопреки всем свидетельствам обратного верит, что хитроумен. Великий стратег.

И по-моему, он напоролся на другого тупорылого умника.

И вот что я думаю: Веснушка и Майк сговорились.

Веснушка попросил Майка прислать «паровозника», чтобы Веснушка мог пристрелить Ши, свалить вину на «паровозника» и занять вакантный престол. А злополучный студиозус наследства лишится.

Но заодно Майк ведет еще и собственную игру. Вместо того чтобы прислать какого-нибудь неуклюжего недотепу, он присылает отставного Дэниела Макэвоя в чаянии, что мне придется убить обоих парней лишь затем, чтобы остаться в живых.

Вынужден признаться, он провел меня этой чушью насчет «пятидесяти процентов – и выбрался из ямы» как младенца.

– Ты все неправильно понял, пацан, – говорю я в нормальном темпе в уповании, что он заметит перемену. – Я не один из этих зайцев. Я – пуля.

Реплика и вправду хороша, так прям и вижу, как ее произносит киногерой в рекламном трейлере, но на Ши она особого впечатления не производит.

– А, так теперь ты заговорил поживее? Что, поумнел вдруг ни с того ни с сего?

– Лады, народ. Главное, чтобы мы все сохраняли спокойствие. Я очерчу, что здесь, по-моему, разыгрывается, и пока не закончу, остальным лучше подержать свои приборы в штанах.

– Ты очертишь? – вскидывается Веснушка. – Да что ты за елда? Черненький чумазенький чертенок?

Во второй раз за сегодня. Еще раз, и мне это может осточертеть.

– Что это ты городишь? – говорит Ши. Он не встревожен, но хотя бы прислушивается.

– Ши, сосредоточься сейчас на мне. Забудь обо всех прочих. Ситуация может вот-вот усугубиться.

– Ага, усугубиться вплоть до твоей смерти.

– Мне нравится, как ты подхватил мой глагол и употребил его повторно. Получилось удачно, но теперь слушай. По-моему, тебя тут разводят.

Ши разражается гоготом, аж жратва из глотки летит во все стороны.

– Разводят? Мистер, да это слово придумал я! Я пришел из мира бизнеса. Большие белые акулы, мужик. Я работал на площадке на Уолл-стрит. Это медвежья яма, мужик. Не этим бандюганам меня разводить.

Этот тип замкнулся в своем пузыре. Достучаться до него времени у меня нет.

Я разворачиваюсь на стуле, чтобы приглядеть за Веснушкой.

– Спорим, если ты попросишь Веснушку вывернуть карманы, то найдешь где-нибудь пистолет с глушителем.

Ши юн и потому считает себя бессмертным.

– Ага? Ну и что? Пули-то для тебя!

– В самом деле? Ты чё, малой, уже кончаешь мужиков в пентхаузе?

Ши хмурится:

– Заткни хайло, болван. Глушителя у Веснушки нет. А, Веснушка?