Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

– Говорят, «Великий Гарри» уже бросил якорь у Дептфорда, – сказал мой коллега. – Соберутся все корабли, что в прошлом году были в Портсмуте и выпроваживали французов.

– «Мэри Роуз» не будет, – заметил я.

– Боевые потери, брат Шардлейк, – сказал мой собеседник напыщенно, – боевые потери.

* * *

Во вторник, десятого, в конце рабочего дня я предложил Бараку и Николасу выпить в конторе по кружке пива. Скелли уже ушел домой. Мысли о пропавшем «Стенании» все еще постоянно гудели у меня в голове, и я подумал, что разговор с двумя посвященными в это дело может открыть мне какие-нибудь перспективы. Джек спросил, не слышно ли чего-нибудь из дворца.

– Уже неделю ничего не слышно, – вздохнул я.

Мой помощник покачал головой:

– А книга по-прежнему у кого-то. Но у кого и почему эти люди не показывают ее королю, если они хотят навредить реформаторам?

– Хотел бы я знать! – развел я руками.

– И этот Бертано, – добавил Николас. – Он уже должен быть здесь, если Лиман говорил правду. – Он вздохнул, и его зеленые глаза на мгновение обратились куда-то внутрь.

В ту же ночь, когда Лиман был застрелен, лорд Парр унес его тело – студенты, к счастью, не вернулись до утра. Я не сомневался, что Овертон, как и я, никогда не забудет лица бывшего стражника, чья голова внезапно разлетелась на куски у нас на глазах.

– Нам известно теперь, что книга была у анабаптистов, – сказал я. – И Лиман был прав: среди них имелся шпион: кроме них, никто не знал про «Стенание». Это был или Кёрди, который теперь мертв, или Маккендрик, который в бегах. Или они оба. И кто бы это ни был, они работали на кого-то при дворе, не иначе.

– На кого-то из больших людей, – согласился Барак. – Но остается вопрос, на кого именно и почему они еще не раскрыли свои карты. – Он вопросительно посмотрел на меня: – Вы по-прежнему исключаете Рича?

– Я никогда не исключаю Рича. Но кто бы это ни был, ждать им опасно. Как только эта книга попала им в руки, их долг был отнести ее королю. А если похитивший хочет вызвать гнев Генриха и таким образом помочь успеху переговоров с Бертано, лучше всего было бы отдать ему книгу как можно скорее.

– Если этот Бертано вообще существует, – заметил Джек. – Мы даже в этом не можем быть уверены. А если такой человек и есть, я по-прежнему уверен, что король никогда не откажется от главенства над Церковью.

– Лорд Парр думает, что прибытие в Англию кого-то вроде него совпало с переменой в поведении некоторых членов Тайного совета. И на Чаринг-кросс зарезервирован дом, явно охраняемый стражей короля.

Николас согласился с Бараком:

– В таком случае наилучшее время, чтобы показать книгу, конечно, упущено. А я слышал, королева играет значительную роль на церемонии в честь французского адмирала. Это знак того, что она снова в милости.

Джек хмыкнул:

– Томас Кромвель был на вершине своей власти, когда вышел из милости. Он стал графом Эссекским, а через несколько недель его бросили в Тауэр и казнили.

Овертон покачал головой:

– Что за человек король? – Он задал этот вопрос тихо, несмотря на безопасность моей конторы.

– Хороший вопрос, – ответил я. – Мы с лордом Парром говорили об этом. Король впечатлителен, подозрителен, и если обращается против кого-то, то безжалостен и непреклонен. Этот человек считает себя всегда правым и верит в то, во что хочет верить. То, что королева прятала книгу и скрывала от него ее пропажу, он почти наверняка расценит как неверность. И все же – он по-прежнему ее любит и никогда не хотел ее потерять. Он заставил людей Гардинера заплатить за то, что они назвали ее еретичкой, не представив никаких доказательств.

– Впрочем, все это не помогает нам ответить на вопрос, у кого книга, – сказал Барак.

– Да, – согласился я.