Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

– Мэтью, прежде чем вы уйдете, я бы хотела снова немного поговорить с вами. Пойдемте – вы уже видели мою галерею, но не при дневном свете. Давайте походим там. Мэри Оделл сопроводит нас.

Она кивнула Кранмеру и лорду Парру, которые низко поклонились, и, шурша шелком, направилась к двери. Я последовал за ней.

* * *

Теперь, когда через высокие окна внутрь лился свет, показывая пышные краски во всей красе, галерея королевы была великолепна. Птички в клетках прыгали и пели, а Ее Величество медленно шла мимо. Я почтительно отстал на шаг-два, а Мэри Оделл, которую позвали с нами, замыкала шествие. Ее полное лицо ничего не выражало, но, оглянувшись, я заметил в ее глазах настороженность.

Королева остановилась у ниши, в которой на мраморной тумбе стоял инкрустированный драгоценностями ларец. В нем хранились золотые и серебряные монеты с изображениями давно умерших королей и императоров. Некоторые монеты стерлись почти до полной гладкости, другие ярко сверкали, как только что отчеканенные. Екатерина поворошила их длинным пальцем.

– Меня всегда интересовали древние монеты. Они напоминают нам, что мы всего лишь пылинки среди веков. – Она осторожно взяла одну монету. – Император Константин, установивший в Римской империи христианство. Эту монету несколько лет назад нашли близ Бристоля.

Королева подняла голову и посмотрела в окно – оно выходило на берег Темзы ниже дворца, и было видно, что вода уходит с отливом. Я проследил за ее взглядом, и мои глаза привлекла куча выброшенного из дворца в грязь мусора – овощная ботва, кости, свиная голова… Над кучей кружили и кричали чайки: время от времени они садились и что-то клевали. Ее Величество отвернулась.

– Попытаемся взглянуть на другую сторону.

Мы перешли на другую сторону галереи. Окно там выходило на маленький дворик с лужайкой между двумя зданиями. Там, о чем-то разговаривая, шли два человека, и я узнал их. Один из них был епископом Гардинером, крепко сбитым, с красным лицом и снова одетым в белую шелковую сутану. Другой, помоложе, широкоплечий и угрюмый, с черной бородой, был Джоном Дадли, лордом Лайлом, командовавшим в прошлом году морскими силами при Портсмуте. Его оборонительная стратегия помогла отразить вторжение. Значит, теперь он вернулся из своей миссии за границей – еще один старший советник, благосклонный к радикалам. Все шахматные фигуры были теперь расставлены. Я видел, что Гардинер что-то воодушевленно говорит и на его грубом лице появилось вежливое выражение. Что-то в положении тел и осанке этих двоих говорило, что епископ защищается. Лорд Лайл наклонил голову. Вот как, подумал я, происходит действительная борьба за власть: разговорами в углах и садах, киванием, пожиманием плечами, наклонами головы… Но ничего не записывается.

Королева подошла ко мне. При виде Гардинера на лице ее появилось выражение отвращения и страха, но она тут же подавила его.

– Вернулся лорд Лайл, – заметил я.

– Да. Еще один союзник. Интересно, что они обсуждают.

Екатерина вздохнула и отошла от окна, а потом с серьезным видом взглянула на меня и сказала:

– Я хотела, чтобы вы знали, Мэтью, всю глубину моей благодарности за оказанную вами помощь. Я чувствую, что это дорого вам обошлось. А мой дядя, может быть… не очень умеет ценить чужой труд. Но все, что он делает, – это ради меня.

– Я знаю.

– Похоже, мою книгу так и не найдут. Печально думать, что она валяется где-то в куче мусора, но так оно, пожалуй, и вправду безопаснее. Видите ли, это было мое признание веры, признание, что я грешна, как и все, но что через молитвы и Библию я нашла путь к Христу. – Ее Величество вздохнула. – Хотя даже моя вера не защитила меня от ужасного страха в эти последние месяцы. – Она закусила губу в нерешительности и, помолчав, добавила: – Возможно, вы сочли меня вероломной, когда я повторила сказанные королем слова. Но нам нужно знать, что означает этот визит из-за границы.

Я рискнул улыбнуться: