Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

– Нет. Я просто хотел увидеть тебя в последний раз.

– Жаль видеть тебя в таком состоянии.

– Нет, – спокойно проговорил он. – Давай говорить начистоту. Ты всегда меня ненавидел, а я – тебя.

Я не ответил. Дыхание с хрипом вырывалось у больного из груди. Потом он начал говорить шепотом, и я ощутил у себя на лице его зловонное, гнилостное дыхание:

– Что теперь будет?

– Никто из нас не может этого точно знать, брат Билкнап, – с чувством неловкости сказал я. – Мы все должны верить в Божье милосердие к нашим душам…

Глаза Стивена уставились в мои глаза.

– Нет, мы с тобой знаем лучше. Думаю, хотя бы в этом мы сходимся. Мы оба знаем, что у человека нет души – не больше, чем у кошек и собак. И потом не будет ничего. Ничего. Только темнота и тишина.

Я покачал головой:

– Я в этом не так уверен, как ты. Нельзя знать точно. Я не знаю, что такое или кто такой Бог, но возможно, он есть.

– Нет, – вздохнул Билкнап. – Надо мной совершили ритуалы, но только потому, что это было необходимо, чтобы составить завещание. – Он снова улыбнулся, и в глазах его появилась мечтательность. – Все мои деньги, все мое золото уйдет на постройку огромной мраморной гробницы в церкви в Линкольнс-Инн, позолоченной и расписанной гробницы, с изображением меня в натуральную величину в моей робе сверху. И гробница будет окаймлена золотом, чтобы все будущие поколения помнили брата Стивена Билкнапа. Я оговорил все детали с человеком, который построит ее. – Умирающий еле слышно рассмеялся. – Казначей Роуленд очень меня отговаривал, но золото одолело все доводы, как одолевает всегда.

Я не знал, что сказать. Билкнап наверняка знал, как его не любят. Был ли это последний вызов всем – построить памятник величественнее, чем у любого другого? Я с грустью подумал, что на это ушло все заработанное им за всю жизнь. Но кое-что меня озадачило.

– Ты говоришь, что уверен, будто никакой жизни после смерти нет, и все же спросил меня, что будет потом, – обратился я к нему.

Он издал горловой болезненный смех.

– Я имел в виду не что будет со мной, Мэтью Шардлейк. Я имел в виду: что будет теперь с тобой?

– Я тебя не понимаю.

– Я хотел пожить, чтобы увидеть, что будет с тобой. – Стивен вдохнул и вздрогнул от боли. – И с твоей хорошей подругой-королевой.

Я вытаращил глаза. Что он может знать об этом?

– О чем ты? – резко спросил я, наклонившись над ним.

Билкнап удовлетворенно посмотрел на меня и закрыл глаза. Теперь я рассердился, сообразив, что он хитрил до самого конца. Я встряхнул больного, но он снова впал в забытье и даже не пошевелился. Я смотрел на него какое-то время, а потом понял, что уже не могу выносить страшного смрада: меня стало подташнивать. Я подошел к окну и распахнул ставни. На кровати осталась лежать неподвижная фигура, на которую не падал солнечный свет, белая и исхудавшая.

Дверь открылась, и вошла сиделка. Она подошла к своему подопечному и проверила его дыхание, а потом с сердитым видом взглянула на меня.

– Мастер, что вы делаете? Он хочет, чтобы ставни были закрыты. Если ставни откроешь, он страшно ругается, когда проснется. Пожалуйста.

Я позволил добрейшей Уоррен снова закрыть ставни. Она посмотрела на Билкнапа.

– Вам пора уйти, сэр. Всякое усилие его утомляет.

– Мне нужно кое-что спросить у него.

– Тогда придите чуть позже. После обеда. А сейчас уйдите, пожалуйста.

Женщина взяла меня за локоть, и я дал ей отвести меня к двери. С кровати послышался то ли хрип, то ли стон, который потом повторился. Умирающему что-то снилось, и, судя по звукам, что-то не очень приятное.

* * *