Плач - Кристофер Джон Сэнсом (2014)

Я отправился домой. Когда я шел по дорожке к дому, в дверях появилась Джозефина в новом платье, а рядом с нею – молодой человек в строгом камзоле. Агнесса Броккет придержала дверь, улыбаясь им, а Тимоти стоял у угла дома, с любопытством на них поглядывая. Кавалеру Джозефины было немного за двадцать. Он был стройным, темноволосым и умеренно красивым; должно быть, это и есть тот молодой человек, с которым она выходила гулять. При моем приближении девушка покраснела, а юноша приподнял шапку и поклонился.

– Я Эдвард Браун, сэр. Служу у вашего коллеги мастера Питера Хеннинга.

– Ах да! Хороший человек, – кивнул я. – Я с прискорбием узнал, что его жена умерла – несколько месяцев назад, верно?

– В декабре, сэр. Мой хозяин очень горевал. Он подумывает бросить работу и поехать домой в Норфолк.

– Надеюсь, он этого не сделает, – рискнула вмешаться моя служанка.

– Спасибо вам, что разрешили Джозефине выйти на прогулку, – сказал любезнейший Браун.

Я улыбнулся девушке:

– Рад видеть, что она выходит на люди. Куда вы направляетесь?

– Думаю, на луга близ Линкольнс-Инн.

– Там должно быть чудесно сегодня.

– Хорошо за ней ухаживайте, – сказала с порога Агнесса.

– Непременно, – заверил ее Эдвард.

Я обернулся к Тимоти:

– Ты хотел поговорить со мной?

– Я… Я только хотел сказать, что Бытию нужно еще сена.

– Так принеси его завтра, – ответила миссис Броккет, – а сейчас можешь быть свободен.

Мальчик тут же умчался. Джозефина и молодой Эдвард посмотрели друг на друга и улыбнулись. Я разрешал Тимоти покупать свежее сено по мере надобности, и, очевидно, он задержался только для того, чтобы посмотреть на любезнейшего Брауна. То, что молодой человек отнесся к этому скорее с юмором, чем с раздражением, было еще одним очком в его пользу.

Мы с Агнессой смотрели, как парочка удаляется по гравиевой дорожке. И тут с дороги в Линкольнс-Инн донесся звук – тихий удар колокола. По спине у меня пробежали мурашки. Это был похоронный звон, который бывает, когда умер кто-то из членов инна, и в данном случае колокол звонил не иначе как по Билкнапу. Теперь у меня не было возможности ни о чем спросить его – даже своей смертью он перехитрил меня.

– Приятно видеть Джозефину счастливой, – сказала миссис Броккет.

Я улыбнулся ей:

– Да.

Женщина в нерешительности помолчала и добавила:

– Она немного рассказала мне о своем прошлом… Она так вам обязана.

У нее за спиной появился Мартин: он, как всегда, медленно вышел из комнат и посмотрел на дорожку, с которой Джозефина и любезнейший Браун выходили на улицу. Неодобрительный взгляд. Значит, в своей неприязни к Броккету девушка пользовалась взаимностью. Я задумался, что за этим кроется, а Мартин резко обратился к жене:

– Какое тебе до них дело? Ты сказала мастеру Шардлейку о госте?

Агнесса приложила руку ко рту.

– Ох, простите…

Муж опередил ее:

– Молодой джентльмен, юрист, приходивший два дня назад, пришел снова. Он так и не говорит своего имени. – Броккет нахмурился на такое нарушение этикета. – Я сказал ему, что вы ненадолго зайдете на обед. Он ждет у вас в кабинете.

– Спасибо, Мартин.

Я скорее вошел внутрь. В кабинете я увидел стройную фигуру сидящего в кресле Уильяма Сесила с задумчивым и обеспокоенным лицом. При моем появлении он встал и поклонился.

– Простите, что беспокою вас в день Господень, сэр, – быстро проговорил он, – но произошли серьезные события.

– Касающиеся «Стенания»?[24]

– Не напрямую.

– Вы нашли друзей Грининга? Лорд Парр сказал, что вы поговорите с ними.

– Я попытался. Но все они сбежали из своего жилья. Исчезли, все трое. Никто не знает куда. – Молодой человек тяжело вздохнул. – Однако мы должны поговорить об этом подмастерье Элиасе.

– Вы разыскали его?

Сесил набрал в грудь воздуха и посмотрел на меня в упор своими выкаченными глазами.