Убить до заката - Фрэнсис Броуди (2011)

Когда я отложила лопату, мое ухо уловило еще один звук, хруст, шуршание, как будто маленький зверек метнулся в укрытие. Возможно, я побеспокоила какое-то ночное существо.

Я стряхнула с себя это ощущение. В деревне полно таких звуков, и хотя до центра деревни всего четверть мили, здесь была уже дикая природа.

В коттедже я взяла каминные щипцы и подбросила в огонь угля. Безотчетно я подумала о своей матери, которая ни разу в жизни не разводила огонь, и о моей настоящей матери, миссис Уитекер, в жизни которой, несомненно, бывали времена, когда просто иметь топливо для камина было роскошью.

Что ж, это будет хороший огонь, для меня одной. Буду сидеть в кресле и коротать ночь. Я подошла к раковине вымыть руки. Жалюзи были подняты, это Остин был уверен, что мама заглянет в окно, когда вернется, посмотреть, здесь ли ее дети.

Уже потянувшись опустить жалюзи, я уловила какое-то движение. Кто-то сидел в машине и пригнулся, чтобы не попасться на глаза. Наверное, любопытный деревенский мальчишка. Разумеется, я не могла допустить, чтобы местный сорвиголова на спор удрал с моим автомобилем. Я открыла входную дверь, бесшумно прошла по дорожке, подошла к машине и рванула на себя дверцу.

Какой-то гном испуганно вскрикнул и попытался прошмыгнуть мимо меня. Я успела схватить извивающегося ребенка.

— Что ты делаешь?

Я отпустила ее, ожидая, что она бросится бежать. Она, похоже, совсем измучилась, обессилев, как и я.

— Мне холодно.

Это была Милли с фермы Конроев.

— Где ты была? Из-за тебя половина Йоркшира прочесывает сельскую местность.

— Мне холодно.

Сомнений в этом не было, девочка дрожала.

— Пойдем в дом. Согреешься.

— Не отправляйте меня назад.

Боясь, что она убежит, я взяла Милли за руку.

— Идем. Все хорошо, все будет хорошо.

Если у меня когда-нибудь будут дети, я скажу им: «Никогда не верьте тому, кто говорит вам, что все будет хорошо».

Оказавшись в доме, Милли отшатнулась к двери. Свет от камина и лампы наполнил комнату тенями.

— Сядь у камина, погрейся.

Она подошла к огню и протянула руки к пламени, пробивавшемуся сквозь недавно положенный уголь.

— Не так близко, а то обожжешь руки.

Я налила ей стакан молока. Девочка взяла его у меня и стала жадно пить.

— Пей медленно.

А я могла бы научиться управлять детьми. Возможно, я ошиблась в выборе профессии, и нужно было пойти в директора школы. Хотя имелось небольшое препятствие — она, похоже, не слушала. Милли оглядывалась вокруг, как будто ожидала какой-то ловушки.

— А где тот добрый человек?

Сайкс, должно быть.

— Ты говоришь о мужчине с чулками?

— И шоколадом.

— Сегодня он дома, со своими детьми.

— Вы его мать?

Думаю, Милли имела в виду «жена», но не стала спорить.

— Нет. Я здесь присматриваю за Гарриет и Остином.

Ребенок выглядел оголодавшим и неухоженным. С крючка за дверью я сняла шаль и накинула Милли на плечи. Я заметила маленькую табуретку, как раз подходящего размера для найденыша. Поставила ее у камина.

— Садись сюда. Думаю, ты хочешь есть.

Девочка смотрела на огонь.

Я принялась резать хлеб. Рука у меня соскользнула. Я едва не отхватила себе указательный палец. Не она ли подожгла коровник? Я приютила маленькую поджигательницу. Вот почему она убежала.

Мне так и представилось. Мэри Джейн выпускают из полиции с незапятнанной репутацией, и вот она стоит перед обгорелыми руинами этого коттеджа. Сержант Шарп говорит: «Простите, миссис Армстронг. Видимо, миссис Шеклтон ненамеренно впустила в дом маленькую поджигательницу. Она и ваши дети быстро превратились в пепел. Мы, добродетельные жители деревни, спали в это время в своих постелях».

— Вот.

Я подала ребенку тарелку — хлеб с маслом и кусок ветчины.

Милли проглотила все.

— Я согрелась. Теперь пойду.

Спеша уйти, она опрокинула табуретку.