Убить до заката - Фрэнсис Броуди (2011)

Семья моего мужа Джеральда тоже обладала определенными особенностями, позволявшими мне понять ее. Они переселялись из Англии в Шотландию и обратно. Когда я думаю о семье Шеклтонов, передо мной встают образы врачей в килтах и умных женщин — выходцев из Шотландии.

Где мое место в любой из этих замечательных историй?

Нигде. Если по крови, то я имела представление о семейной истории не больше воробья, клюющего что-то рядом с бензоколонкой.

Когда мне было лет семь, мама сказала, что меня удочерили, и попыталась объяснить, что это значит. После объяснения она дала мне четвертушку бумажного листа и предложила это нарисовать. Я наотрез отказалась и измарала бумагу каракулями.

Объявившись без предупреждения, Мэри Джейн заставила меня посмотреть на разлом, проходящий через мою собственную историю. Кровные узы связывали меня с миссис Уитекер, Барбарой Мэй и погибшими на войне братом, кузеном и дядей.

— Все готово, — сказал механик.

Я расплатилась по счету и дала парню чаевые за старание.

Отъезжая, я не могла отделаться от образа, навеянного рассказом Мэри Джейн: младенец, которого уносят из дома Уитекеров на согнутой правой руке.

Я припарковалась на Булл-ринге, словно приехала на трамвае, сменила дорожную шляпу на темно-синюю широкополую, засунула дорожное пальто на заднее сиденье автомобиля, а затем пешком направилась на Кросс-сквер, опаздывая уже на десять минут при крайней пунктуальности отца.

Мы договорились встретиться в «Вебстерсе». Сюда до моего замужества мы обычно заходили с мамой, совершая походы по магазинам. Казалось странным встречаться с отцом здесь, среди модно одетых покупателей.

Папа помахал мне, встал и отодвинул для меня стул. Головы деликатно повернулись в нашу сторону. Папа, скинув габардиновый плащ, выглядел неотразимо в полицейской форме Уэст-Райдинга. При росте шесть футов его трудно было не заметить.

Папа улыбнулся.

— Прости за опоздание, папа. Я останавливалась заправиться.

— Все нормально. Наш главный констебль сегодня в духе, поэтому никто не станет смотреть на часы. — Он указал на меню. — Я заказал для нас. Надеюсь, тебе понравится. Я знал, что ты скоро придешь.

— И что же я ем?

Он смутился.

— Я заказал нам обоим рубленый бифштекс. У меня немного болит зуб, и не хотелось бы много жевать. Но если ты предпочитаешь…

— Рубленый бифштекс вполне подойдет.

Он наклонился вперед, глаза его возбужденно блестели.

— Ну, что это за тайны? Обычно ты не просишь миссис Сагден позвонить мне на работу и договориться о ленче.

Я развернула салфетку.

— Она тебя неправильно поняла? — Папа поднял бровь. — Я должен был пригласить и маму тоже?

— Нет. Я хотела поговорить с тобой. Ну, вообще-то, с вами обоими, но подумала, что сначала поговорю с тобой…

Чем больше я бормотала и увиливала, тем становилось хуже. Я так хорошо знаю папу, что сразу же поняла — он думает, у меня новости о нас с Маркусом Чарлзом. Я догадалась, что тетя Берта беседовала с мамой о том, сколько времени я провела с Маркусом за неделю пребывания в Лондоне.

Терпеть не могу голос своей тетки, громко и ясно несущийся по телефонным линиям.

«Джинни, дорогая моя, Кейт без конца встречалась с этим своим полицейским парнишкой, а видела ли я его? Нет. Слышала что-нибудь? Нет. Но что-то происходит, поверь мне».

Папа говорит, что, если бы полиция умела использовать телефон хотя бы вполовину так, как мама и тетя Берта, коммуникация в полиции значительно улучшилась бы.

Следующие папины слова подтвердили мое предположение:

— Твоя тетя Берта говорит, ей жаль, что она не встретилась с инспектором Чарлзом, когда ты была в Лондоне. Судя по всему, он неплохой парень.

— Да.