– Вы понимаете, что ваше предложение граничит с клеветой?

Сыщик уверенно улыбнулся:

– Уверен, что вы не обидитесь.

– А я обижаюсь! Что касается шантажа, нет никаких доказательств, что я когда-либо кого-то шантажировал.

– Нет-нет, я в этом совершенно уверен. Вы меня неправильно поняли. Я вам не угрожал. Я готовился задать простой вопрос. Сколько?

– Я не знаю, о чем вы говорите, месье Пуаро.

– Дело национального значения, месье Перри.

Они обменялись многозначительными взглядами.

– Я реформатор, месье Пуаро, – сказал Перри. – Я хочу очистить политику. Я против коррупции. Вы знаете, в каком состоянии политика в нашей стране? Авгиевы конюшни, не больше и не меньше.

– Подумать только! – воскликнул Пуаро. – Вы тоже произнесли эту фразу.

– И чтобы вычистить эти конюшни, – продолжал редактор, – необходимо великое очистительное наводнение общественного мнения.

Маленький бельгиец встал и сказал:

– Я аплодирую вашим чувствам. – И прибавил: – Жаль, что вы не нуждаетесь в деньгах.

– Погодите минуту, – поспешно возразил Перси Перри, – я этого не говорил…

Но Эркюль Пуаро уже вышел за дверь.

Позже он оправдывал дальнейшие события тем, что не любит шантажистов.

IV

Эверит Дэшвуд, веселый молодой сотрудник газеты «Бранч», любовно похлопал Эркюля Пуаро по спине и сказал:

– Грязь бывает разная, приятель. Моя грязь – чистая, вот и всё.

– Я не говорил, что вы на одном уровне с Перси Перри.

– Чертов кровопийца… Он грязное пятно на нашей профессии. Мы все выступили бы против него, если б могли.

– Случилось так, – объяснил Эркюль Пуаро, – что в данный момент мне поручено замять политический скандал.

– Чистите авгиевы конюшни, а? – спросил Дэшвуд. – Вам это не по силам, приятель. Единственная надежда – направить Темзу в другое русло и смыть здание парламента.

– Вы циничны, – сказал сыщик, качая головой.

– Я знаю свет, вот и всё.

– Вы, – сказал Пуаро, – именно тот человек, которого я ищу. Вы склонны к безрассудству, вы молодец, вам нравится все необычное.

– И если вы правы?..

– Мне надо осуществить один небольшой план. Если мои идеи верны, то раскроется сенсационный заговор. Он станет сенсацией именно для вашей газеты.

– Идет, – радостно отозвался Дэшвуд.

– Речь пойдет об оскорбительном заговоре против одной женщины.

– Еще лучше. Материал с сексуальным подтекстом всегда пользуется успехом.

– Тогда садитесь и слушайте.

V

Ходили разговоры.

В пабе «Гусь и перья» в Литтл-Уилмингтоне беседовали посетители.

– Ну, я этому не верю. Джон Хэммет, он всегда был честным человеком, это точно. Не таким, как некоторые из этих политиков.

– Так говорят обо всех мошенниках – до того, как их разоблачат.

– Говорят, он сделал тысячи фунтов на нефтяном бизнесе в Палестине. Просто мошенническая сделка.

– Все они одним миром мазаны. Грязные мошенники, все подряд.

– Об Эверхарде такого не скажешь. Он представитель старой школы.

– Да, но я не могу поверить, что Джон Хэммет способен на такое. Нельзя верить всему, что пишут газеты.

– Жена Ферриера – дочь Джона Хэммета. Вы видели, что там пишут о ней?

Они читали и перечитывали захватанный руками экземпляр «Экс-рей ньюс».

«Жена Цезаря? Мы слышали, что одна леди-политик из очень высоких кругов была замечена недавно в странном окружении. Вместе со своим жиголо. Ох, Дагмара, Дагмара, как вы могли так согрешить?»

Чей-то хриплый голос медленно произнес:

– Миссис Ферриер не из таких. Жиголо? Один из этих паршивых итальяшек…

Второй голос возразил:

– С женщинами никогда нельзя знать наверняка. Они на все способны, если хотите знать мое мнение.

VI

Ходили разговоры.