Подвиги Геракла. После похорон (сборник) - Агата Кристи (1947, 1953)

Пуаро внимательно посмотрел на нее. Высокая леди, все еще красивая, лицо говорит об уме и характере. Миссис Ферриер была очень известной особой. Как жена премьер-министра, она, естественно, часто оказывалась в центре внимания, а как дочь своего отца пользовалась еще большей популярностью. Дагмара Ферриер слыла олицетворением идеала английской женственности. Преданная жена, любящая мать, разделяет любовь мужа к деревенской жизни. Интересуется только теми аспектами общественной жизни, которые считаются сферами, подходящими для женской деятельности. Одевается хорошо, но не нарочито модно. Бóльшую часть времени посвящает участию в широкомасштабной благотворительной деятельности, инициировала особые программы помощи женам безработных. Ее уважал весь народ, и она была самым ценным достоянием Партии.

– Должно быть, вы ужасно обеспокоены, мадам, – произнес Эркюль Пуаро.

– О, вы даже не представляете себе, до какой степени. Много лет я с ужасом ждала – чего-то…

– Вы понятия не имели о том, что происходит в действительности?

Она покачала головой:

– Нет, ни малейшего. Я только знала, что мой отец не такой, каким его все считают. Я понимала, с самого детства, что он… мошенник. – В ее низком голосе звучала горечь. – Из-за того, что Эдуард женился на мне, он может потерять все.

– У вас есть враги, мадам? – тихо спросил Пуаро.

Она удивленно посмотрела на него:

– Враги? Не думаю.

– А я думаю – есть… – задумчиво произнес сыщик. – У вас есть мужество, мадам? Развернута большая кампания – против вашего мужа и против вас самой. Вы должны быть готовы защищаться.

– Но для меня это не имеет значения! – воскликнула миссис Ферриер. – Важно только то, что касается Эдуарда!

– Одно включает второе, – возразил Пуаро. – Помните, мадам, вы – жена Цезаря.

Он увидел, как женщина побледнела, затем подалась вперед и спросила:

– Что именно вы пытаетесь мне сказать?

III

Перси Перри, редактор «Экс-рей ньюс» – маленький человечек, похожий на хорька, – сидел за своим письменным столом и курил.

– Мы смешаем их с грязью, это точно, – сказал он мягким, маслянистым голосом. – Чудненько, чудненько! Вот увидишь!

Его заместитель, худой юноша в очках, смущенно спросил:

– Вы не боитесь?

– Что ко мне подошлют убийцу? У них не хватит смелости. Да и это их не спасет. Учитывая, что мы выходим в свет и в нашей стране, и на континенте, и в Америке…

– Они, наверное, попали в очень тяжелое положение. Разве они ничего не предпримут?

– Пришлют кого-нибудь умаслить нас…

Раздался звонок. Перси Перри взял трубку:

– Кто, вы говорите? Хорошо, пусть войдет.

Он положил трубку и ухмыльнулся:

– Они подключили к этому делу того манерного бельгийского детектива. Сейчас он придет, чтобы выполнить свое задание. Хочет знать, не согласимся ли мы сотрудничать.

Вошел Эркюль Пуаро. Он был безупречно одет, с белой камелией в петлице.

– Рад познакомиться с вами, месье Пуаро, – сказал Перси Перри. – Заехали по дороге на королевскую трибуну в Аскоте?[16] Нет? Я ошибся?

– Я польщен, – ответил Пуаро. – Человек надеется хорошо выглядеть. Это еще важнее, – он окинул невинным взглядом лицо редактора и его довольно неопрятную одежду, – когда у него мало преимуществ от природы.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – коротко спросил Перри.

Пуаро подался вперед, похлопал его по колену и произнес с широкой улыбкой:

– Шантаж.

– Что вы хотите этим сказать, черт возьми? Какой шантаж?

– Я слышал – мне принесла это на хвосте птичка, – что в некоторых случаях вы были готовы вот-вот опубликовать определенные, в высшей степени компрометирующие сведения в вашей высокодуховной газете. Затем ваш банковский счет вырастал на приятную небольшую сумму, и после этого сведения не публиковались. – Пуаро откинулся назад и удовлетворенно кивнул.