Дочь Сталина - Розмари Салливан (2015)

В этот же день в «Правде» появилась статья без подписи «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей». «Врачи-убийцы» в ней назывались «убийцами в белых халатах». Всего было названо девять имен врачей, среди которых шесть человек были евреями.

Доктор Я.Л. Рапопорт, известный советский патологоанатом, был арестован третьего февраля. В своих мемуарах он так описывал атмосферу того времени:

Мы чувствовали, как сгущается политическая и общественная атмосфера, как нарастает притеснение, которое уже почти душило. Чувство тревоги, предвидение скорой и неминуемой катастрофы временами становилось ночным кошмаром. Более того, оно подпитывалось происходяшими событиями.

Публика, подхлестываемая сообщениями в газетах, крыла на чем свет стоит кровавых убийц и требовала мести. Люди отказывались лечиться у врачей-евреев.

Доктора Рапопорта арестовали как убийцу и члена антисоветской террористической организации. Как и другие врачи, он подвергся «секретному снятию», как в МГБ называли тайное исчезновение. Агенты МГБ приходили за своими жертвами ночью, обыскивали их квартиры и конфисковывали сберкнижки, облигации и все деньги. Это была специальная стратегия, направленная на то, чтобы оказавшаяся без средств к существованию семья бросилась занимать деньги у товарищей-«подпольщиков». Поэтому, встречая на улице жен и детей арестованных, многие отводили глаза, делая вид, что не знакомы с ними. «Врачей-вредителей» отправляли в Лубянскую тюрьму или в Лефортово. Не имеющие никакого понятия о том, что происходит, оставшиеся на свободе члены семьи в ужасе ждали возвращения агентов МГБ.

Доктор Рапопорт вспоминал, что «вначале «Дело врачей» не имело национальной окраски: русские и еврейские врачи обвинялись одинаково. Но через некоторое время оно приобрело антисемитскую направленность». Евреи были во всех слоях советского общества, в российской истории было принято обвинять их во всех грехах. Теперь Сталину понадобились врачи. Хорошо отработанная стратегия была проста: «Если их в чем-то обвиняют, значит, это правда».

По всей видимости, следующим должно было стать «Дело писателей». Доклад от источника в Союзе писателей СССР, отправленный в Управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), сообщал, что «Литературная газета» «захвачена евреями и управляется евреями». Ее редактор, знаменитый писатель и герой войны, Константин Симонов на самом деле был Симоновичем, родился в еврейской семье и был сыном шинкаря в барском имении. На самом деле, Симонов не был евреем: его мать была урожденной княжной Оболенской. Вначале он смеялся над этой выдумкой, но потом стал более серьезным, узнав, что его «назначили» главой подпольной группы, которая связана с законспирированными космополитами в литературном мире Москвы. Его редактор предупреждал: «Есть ублюдки, которые хотят вырыть вам могилу, они и распространяют эти слухи. И запомните, какими бы абсурдными ни были обвинения, они были произнесены так серьезно, что я даже не поверил своим ушам». Вот так человек становился новой мишенью.

Светлана так вспоминала атмосферу этого года: «Зимой 1952 – 53 годов мрак сгустился до предела». Это было «так же тяжело для меня, как и для всех. Страна жаждала глотка свежего воздуха». Слишком многие родственники и знакомые находились в тюрьме или лагерях: тети и двоюродная сестра за «болтовню», Полина Молотова за «сионистский заговор», Лена Штерн как член Еврейского антифашистского комитета. Светлана консультировалась со Штерн по поводу лечения туберкулезного менингита у ребенка подруги.